"Леонид Влодавец. Выход на бис (Black Box N)" - читать интересную книгу автора

сеньор?
Тут все было ясно, и правый глаз уверенно закрылся.
- Отлично! - доктор Херардо похвалил меня за понятливость. - Надо думать,
что с этого дня ваше состояние начнет улучшаться. Самое главное, чтобы
восстановилась ваша речь, тогда нам будет легче судить о вашем состоянии.
Вы меня понимаете? Врачу надо знать, что болит у пациента.
Это я понимал. Хотя у меня ничего не болело. Совершенно. Потому что, кроме
носа, глаз и ушей, я вообще ничего не чувствовал. Даже не очень был
уверен, что у меня все в комплекте. Шею и ту не ощущал.
Но я поверил доктору Херардо насчет того, что главное - восстановить речь.
Потому что мне очень хотелось задать самый простой вопрос: "Доктор, вы
знаете, кто я?"
Память вернула мне дикую чушь, если бы ее превратить в видеообразы,
клипмейкеры всех времен и народов удавились бы от зависти.
Доктор с медсестрой отошли подальше от моего ложа, должно быть, чтобы
поговорить на тему, что со мной делать. В принципе как они меня будут
лечить и от чего, меня особенно не волновало. Если б язык ворочался, тогда
можно было полюбопытствовать, сколько мне еще тут лежать, и так далее.
Хотя они наверняка точного ответа не дали бы, но зато мог бы прикинуть,
насколько все хреново.
Я задремал, врач ушел, а сестра принесла чашку с бульоном. Именно с этого
бульона началось "возрождение моей личности".
Сестра стала осторожно, по чайной ложечке, вливать этот бульон мне в рот.
При этом, чтоб я ненароком не захлебнулся, она приподняла мою голову, и я
сразу ощутил, что у меня есть шея, а также затылок, потому что
прикосновение пальцев сеньориты Пилар пришлись именно на эти части тела. А
поскольку шея крепилась одним концом к затылку, а другим концом к
позвоночнику - да простят мне специалисты издевательство над анатомией! -
то я очень быстро начал чувствовать спину, лопатки, плечи и прочие
элементы конструкции.
Пока я глотал бульон, мне удалось обнаружить, что язык у меня никуда не
делся и даже, может быть, начнет ворочаться. Для начала этот самый язык
почуял вкус бульона. Потом, отогревшись и отмокнув, действительно
пошевелился. Но сказать ничего не смог, потому что забыл, как это делается.
Когда вечером появился доктор Энрикес, я, не отдавая себе отчета, спросил:
- Кто я?


Первый диалог


Сеньор доктор к этому вопросу был явно не готов.
- Он говорил до этого? - Энрикес обратил свой взор на сестру Сусану,
которая перепугалась так, будто только тем и занималась, что обучала меня
говорить по-испански.
- Нет, сеньор доктор. Он только шевелился, - пролепетала бедняжка.
- Невероятно! - вырвалось у доктора. - После двух лет пребывания в коме
восстановление речи в течение первых суток! Надо бы посмотреть,
описывались ли такие случаи в литературе...
- Кто я, доктор? - Мне было наплевать, описывались такие случаи раньше или