"Леонид Влодавец. Выход на бис (Black box)" - читать интересную книгу автора

- Прекрасно, - произнес врач, как будто был очень доволен тем, что я
не умею говорить. - Теперь я вам кое-что расскажу, а вы будете в нужных
местах отвечать глазами "да" или "нет". Вы правильно меня поняли?
Я подмигнул правым глазом. Доктор начал:
- Сейчас вы находитесь в клинике "Сан-Николас", на острове
Гран-Кальмаро.
Сегодня 12 сентября 1996 года. В клинику вы поступили 24 августа 1994
года в коматозном состоянии. Вы меня понимаете?
Конечно, я понял не все. Не потому, что слова попались незнакомые.
Мне даже было откуда-то известно, какое состояние называют коматозным.
Где-то сохранилось воспоминание, что я в нем уже бывал. То есть мозги не
работали, а сердце тюкало. Не понял я двух вещей. Первое: почему "большой
кальмар" считается островом. Второе: что было до 12 сентября 1996 года или
24 августа 1994-го? Немножко сомневался и в том, правильно ли понимаю
слово "год". Хотя точно знал, что между 1996-м и 1994-м - разница в два
года.
Тем не менее, правый глаз у меня закрылся. Как сказать, что я понял,
но не все, доктор не объяснял.
- Я, - для убедительности лекарь ткнул себя пальцем в грудь, - ваш
лечащий врач, доктор Херардо Энрикес, а это сестра Пилар Эчеверрия. Все
поняли, сеньор?
Тут все было ясно, и правый глаз уверенно закрылся.
- Отлично! - доктор Херардо похвалил меня за понятливость. - Надо
думать, что с этого дня ваше состояние начнет улучшаться. Самое главное,
чтобы восстановилась ваша речь, тогда нам будет легче судить о вашем
состоянии. Вы меня понимаете? Врачу надо знать, что болит у пациента.
Это я понимал. Хотя у меня ничего не болело. Совершенно. Потому что,
кроме носа, глаз и ушей, я вообще ничего не чувствовал. Даже не очень был
уверен, что у меня все в комплекте. Шею и ту не ощущал.
Но я поверил доктору Херардо насчет того, что главное - восстановить
речь.
Потому что мне очень хотелось задать самый простой вопрос: "Доктор,
вы знаете, кто я?"
Память вернула мне дикую чушь, если бы ее превратить в видеообразы,
клипмейкеры всех времен и народов удавились бы от зависти.
Доктор с медсестрой отошли подальше от моего ложа, должно быть, чтобы
поговорить на тему, что со мной делать. В принципе как они меня будут
лечить и от чего, меня особенно не волновало. Если б язык ворочался, тогда
можно было полюбопытствовать, сколько мне еще тут лежать, и так далее.
Хотя они наверняка точного ответа не дали бы, но зато мог бы прикинуть,
насколько все хреново.
Я задремал, врач ушел, а сестра принесла чашку с бульоном. Именно с
этого бульона началось "возрождение моей личности".
Сестра стала осторожно, по чайной ложечке, вливать этот бульон мне в
рот.
При этом, чтоб я ненароком не захлебнулся, она приподняла мою голову,
и я сразу ощутил, что у меня есть шея, а также затылок, потому что
прикосновение пальцев сеньориты Пилар пришлись именно на эти части тела. А
поскольку шея крепилась одним концом к затылку, а другим концом к
позвоночнику - да простят мне специалисты издевательство над анатомией! -