"Леонид Влодавец. Ломовой увйф (Таран #2)" - читать интересную книгу автора

По полу, если присмотритесь, течет ручеек и стекает в эту трещину. Но
трещина эта, как говорится, не простая. Через полтора метра она переходит
в наклонный "колодец". Уклон там градусов шестьдесят-семьдесят, и пешком
по нему не побегаешь. Кроме того, он имеет протяженность в полтораста
метров, и там все время капает водичка с температурой от трех до пяти
градусов Цельсия. Постарайтесь не простудиться - это опасно для здоровья.
Рекомендую снять все лишнее, убрать в рюкзаки и надеть гидрокостюмы. В
общем, сейчас вы меня дружно подстрахуете, а я проложу веревочку, по
которой мы помаленьку спустим всех остальных и рюкзаки до отметки 527. Там
можно будет чуть-чуть дух перевести, а потом поедем дальше до отметки 459.
- Переодеваемся! - приказал Ляпунов. - Снять рюкзаки!
Раздеваться до белья в сырой пещере, по которой журчит ледяная
водичка и сквозняки гуляют, - удовольствие ниже среднего. Не менее приятно
натягивать на себя холодную черную резину. Бр-р!
Пока все возились, запихивая в объемистые рюкзаки свои боевые
разгрузки, броники и камуфляжки, Ольгерд быстро влез в гидрокостюм,
обвязался веревкой, пристегнул к поясу рацию, связку крючьев с кольцами и
молоток. Он явно делал все быстрее и ловчее прочих "неспециалистов" и даже
успел отпустить комплимент Милке:
- Вам это очень идет, пани!
Точно, Милка выглядела в гидрокостюме очень сексуально, но никаких
мыслей на эту тему у братьев-"мамонтов" не вызвала.
- Ну, я пошел! - доложил Ольгерд, встал на четвереньки и начал кормой
вперед заползать в трещину. - Травите помаленьку!
Некоторое время голова Ольгерда с лампочкой на шлеме еще
просматривалась в трещине, затем стал виден только свет, идущий из глубины
"колодца". Потом и свет стал меркнуть помаленьку.
- Ну и преисподняя! - поежилась Милка. - И как наши предки в этих
пещерах жили?
- В этих пещерах жили не наши предки, - заметил Ляпунов, осторожно
вытравливая веревку, - а духовские.
- По-моему, чечики тоже "сами не местные", - проявил неожиданную
эрудицию Топорик. - Я когда в девяносто втором осетин с ингушами разнимал,
то читал в Моздоке газетку, где какой-то профессор писал, будто вайнахи
откуда-то прикочевали, а до этого тут одни осетины жили.
- Писать, - проворчал капитан, - это, блин, все умеют! Я тоже помню,
как нам в Карабахе с обеих сторон листовки подкидывали. Армяне - свое: это
Арцах, исконная армянская земля, тут наши хачкары не то с пятого, не то с
десятого века стоят, а злые тюрки сюда вторглись, захватили землю и
обратно не отдают, даже ретранслятор не хотят установить, чтоб мы свое
армянское радио слушали! Ну, а азеры, естественно, все наоборот: Карабах
от Карабаха ведется, не знаем никакого Арцаха, а армяне свои хачкары - это
кресты такие - поставили не в десятом веке, а уже при советской власти,
когда всю историю фальсифицировали. И тоже, блин, с каждой стороны по
два-три профессора подписалось. Ты, Топор, газету в Моздоке читал? Ясное
дело - осетинская версия. А если б газетка была назранская, так, поди, все
было бы в пользу ингушей вывернуто.
- История - продажная девка империализма! - глубокомысленно вздохнул
Топорик, припомнив и перефразировав Аркадия Райкина.
В это время рация Ляпунова захрюкала: