"Леонид Влодавец. Душегубы" - читать интересную книгу автора

тактическому полю. После обеда наряд залег подремать, только какая тут
дрема, при свете и при том, что в двадцати шагах от окон казармы - плац,
где обе роты строевой занимались. Голоса командные, топот сапог, а надо
было еще хоть чуток привести себя в порядок перед нарядом.
После того, как Русаков сказал, что добровольцем в Чечню не поедет,
его начали зажимать. Взводный и старшина - в первую очередь. А потом и
сержанты, которые просекли эту фишку очень четко. Но самое страшное -
"деды". Те, кто прослужил всего на полгода больше. Они держали в роте
порядок, не очень суровый но конкретный. "Молодые" летали, как птички, по
первому движению "дедушкиной" брови. Тем, кто перевалил за первый год,
тоже не стоило излишне выпендриваться. Эти "деды" были особенно злы - они
ведь еще на полтора года призывались, а тут - "вторая смена". Начальство
на них глядело сквозь пальцы и жаждало, как всегда, одного: чтобы они
дотянули до дембеля, никого не покалечив и не пришибив, прости Господи.
Ротный первой, угрожая вымести сор из избы, всего лишь шел на
принцип: почему его солдата, то есть Валерку Русакова, загоняют силой в
добровольцы, а соседского, то есть Соловьева из второй роты, который сам
рвется, - отмазывают? А ротный второй, у которого могли возникнуть
неприятности из-за его формального подчиненного, учитывая
благоприобретенную "ниву-тайгу", был лицом материально заинтересованным.
А материальный стимул - вещь немаловажная. Поскольку ротный второй
всего год назад был ротным первой, то хорошо знал тамошних "дедушек", как
старшину, так и взводного. Приказать он им уже не мог, но вот поговорить
по душам - запросто. А поскольку те своего нынешнего ротного немного
недолюбливали, то оказать "помощь" не отказались. Всего-то ничего:
подвести упрямого к пониманию, что ему здесь последний год службы медом не
покажется.
Курс "интенсивной терапии" начался с простых и вполне легальных
придирок. То взводный, то старшина, то замкомвзвода, явно не обращая
внимания на других одногодков Валерки, цеплялись к нему почти на каждом
шагу, низведя его, можно сказать, на самый нижний, салабонский, уровень.
Сначала он этого не понял, но потом ему объяснили. "Деды" призвали
Русакова не упираться и понять, что они лично вместо него в Чечню не
собираются. Если б их уговаривали ехать - они бы поехали. Но предложили
ведь Русакову, а он, видишь ли, упирается. "Деды" начали растолковывать
Валерке, что ему в конце концов будет так хреново, как никогда еще не было.
Морду при этом не били, подошли к вопросу культурно. Основной
авторитет первой роты по кличке Бизон - в миру Саня Рыжов - заметил, что в
принципе отвалтузить Русакова они успеют всегда. Но это слишком просто и
скучно. К тому же после того, как это будет сделано, в Чечню его уже не
пошлешь по причине инвалидности. Гораздо интереснее будет, если Русакова
удастся согнуть психологически.
Конечно, особой фантазией Бизон и его коллеги не отличались. То
пуговицы со штанов срезали, пока Валерка спал, то - опять же ночью -
"брызгали" ему в сапоги, то насыпали в койку канцелярских кнопок. Все эти
мелкие пакости проводились, условно говоря, руками салажни, что должно
было быть особо оскорбительным для Валерки. В конце концов Русаков
сорвался, застав очередного "исполнителя" при попытке намазать сапожным
кремом наволочку. Едва Валерка пару раз съездил ему по морде, как, откуда
ни возьмись, появился взводный и, оттащив Русакова, объявил ему четыре