"Леонид Влодавец. Грешные души" - читать интересную книгу автора

- Клиент спит. Подтверждаете санкцию на вмешательство?
- Подтверждаю. Успел даже согласовать с Вельзевулом. Отдел доставки
дает транспортный канал. Будем брать Запузырина и еще кой-кого. Твоего
приказано оставить - грехотонн мало. А этих - пора. Как клиент, поддается
контролю?
- Активный плюс сошел. Через двадцать минут будет управляем.
- Подожди, потом выводи его в Астрал и предобрабатывай.
- Понял.
- Ну, до связи.
Двадцать минут протекли быстро. Дубыга за это время провел
тестирование систем, обеспечивающих возвратный выход реликтовой субстанции
в Астрал. Незримая труба протянулась из Мира Реального на борт
субастральной "тарелки". Спящий Котов оставался спящим, но большая часть
его сущности стала медленно сниматься с носителя и втягиваться в эту трубу.
Дубыга трансформировал интерьер "тарелки", и она превратилась в комнату
Тани Хрусталевой, а Дубыга принял ее форму.
Сон был удивительно ярким, цветным. Котов увидел себя в Таниной
комнате, за окном шумел лес, перекликались птицы и легкий ветерок теребил
пугливые осиновые листочки. Котов сидел напротив Тани в мягком кресле и пил
какой-то необычного вкуса чай.
- Пей, - говорила ему Таня незнакомым, звенящим и даже вибрирующим в
ушах голосом. - И ты станешь неуязвимым, ты сможешь рвать железо, и от тебя
будут отскакивать пули. Ты сможешь не только отражать их, но и посылать
одним взглядом в тех, кто будет стремиться тебя убить. Никто не сможет
заподозрить тебя в убийстве, и ты совершишь месть и правосудие!
Котов пил этот чай и ощущал, что его жилы наполняет какая-то мощная,
неведомая сила. В то же время он чувствовал необъяснимый страх. И еще - он
понимал, правда, неясно, что совершает что-то недостойное, мерзкое. А чай -
приятный, чуть горьковатый на вкус, но ароматный и крепкий - все не иссякал
в стакане. Чем дольше пил его Котов, тем больше этого чая хотелось выпить,
но и осознание своей не правоты становилось все сильнее. Росла и сила,
которую он ощущал в своем теле, и страх все нарастал и нарастал. Он
чувствовал, что надо сказать об этом Тане, но отчего-то не мог говорить. Он
только мог смотреть в Танины глаза и пить, пить... На какую-то секунду ему
показалось, что страх, жажда и стыд, словно три нити, сплетенные в косичку,
тянутся к нему именно из этих синих глаз. Ветерок, врывавшийся изредка в
комнату, взвивал пряди золотистых Таниных волос, и они, словно солнечные
лучики, обжигали лицо Котова, хотя и не касались его.
Росла жажда, росли страх и стыд, а сила была такая, что Котову
казалось, будто он может одним тычком пальца повалить Останкинскую башню.
Но жажда так сушила рот, страх холодил, а стыд жег, что Владислав испытывал
муку тяжкую.
- Преодолей! Преодолей стыд и страх! - вещала Таня. - Еще немного! Не
поддавайся!
"Через двадцать секунд при отсутствии контр-контрсуггестии вынуждена
буду дать сброс внешнего оформления", - доложила "тарелка", находившаяся с
Дубыгой на прямой связи, которую Котов, естественно, слышать не мог.
"Придется выводить Тютюку!" - решил Дубыга.
Стажер, которому положено было трое суток находиться в
пассивно-аккумулирующем состоянии, очнулся.