"Леонид Влодавец. Грешные души" - читать интересную книгу автора - Клиент спит. Подтверждаете санкцию на вмешательство?
- Подтверждаю. Успел даже согласовать с Вельзевулом. Отдел доставки дает транспортный канал. Будем брать Запузырина и еще кой-кого. Твоего приказано оставить - грехотонн мало. А этих - пора. Как клиент, поддается контролю? - Активный плюс сошел. Через двадцать минут будет управляем. - Подожди, потом выводи его в Астрал и предобрабатывай. - Понял. - Ну, до связи. Двадцать минут протекли быстро. Дубыга за это время провел тестирование систем, обеспечивающих возвратный выход реликтовой субстанции в Астрал. Незримая труба протянулась из Мира Реального на борт субастральной "тарелки". Спящий Котов оставался спящим, но большая часть его сущности стала медленно сниматься с носителя и втягиваться в эту трубу. Дубыга трансформировал интерьер "тарелки", и она превратилась в комнату Тани Хрусталевой, а Дубыга принял ее форму. Сон был удивительно ярким, цветным. Котов увидел себя в Таниной комнате, за окном шумел лес, перекликались птицы и легкий ветерок теребил пугливые осиновые листочки. Котов сидел напротив Тани в мягком кресле и пил какой-то необычного вкуса чай. - Пей, - говорила ему Таня незнакомым, звенящим и даже вибрирующим в ушах голосом. - И ты станешь неуязвимым, ты сможешь рвать железо, и от тебя будут отскакивать пули. Ты сможешь не только отражать их, но и посылать одним взглядом в тех, кто будет стремиться тебя убить. Никто не сможет заподозрить тебя в убийстве, и ты совершишь месть и правосудие! неведомая сила. В то же время он чувствовал необъяснимый страх. И еще - он понимал, правда, неясно, что совершает что-то недостойное, мерзкое. А чай - приятный, чуть горьковатый на вкус, но ароматный и крепкий - все не иссякал в стакане. Чем дольше пил его Котов, тем больше этого чая хотелось выпить, но и осознание своей не правоты становилось все сильнее. Росла и сила, которую он ощущал в своем теле, и страх все нарастал и нарастал. Он чувствовал, что надо сказать об этом Тане, но отчего-то не мог говорить. Он только мог смотреть в Танины глаза и пить, пить... На какую-то секунду ему показалось, что страх, жажда и стыд, словно три нити, сплетенные в косичку, тянутся к нему именно из этих синих глаз. Ветерок, врывавшийся изредка в комнату, взвивал пряди золотистых Таниных волос, и они, словно солнечные лучики, обжигали лицо Котова, хотя и не касались его. Росла жажда, росли страх и стыд, а сила была такая, что Котову казалось, будто он может одним тычком пальца повалить Останкинскую башню. Но жажда так сушила рот, страх холодил, а стыд жег, что Владислав испытывал муку тяжкую. - Преодолей! Преодолей стыд и страх! - вещала Таня. - Еще немного! Не поддавайся! "Через двадцать секунд при отсутствии контр-контрсуггестии вынуждена буду дать сброс внешнего оформления", - доложила "тарелка", находившаяся с Дубыгой на прямой связи, которую Котов, естественно, слышать не мог. "Придется выводить Тютюку!" - решил Дубыга. Стажер, которому положено было трое суток находиться в пассивно-аккумулирующем состоянии, очнулся. |
|
|