"Леонид Влодавец. Грешные души" - читать интересную книгу автораподбирал с земли и отдавал плачущей негритянке.
- Спасиба... - бормотала она. - Хорошо... - Я провожу, - сказал Котов и пошел рядом с африканкой к зданиям, светившимся вдали, взяв у нее большую часть пакетов и коробок. Спутница испуганно теребила Котова: - Надо бистро ходить, они идти к нас, бить... - Не бойтесь, леди, - спокойно ответил Котов, - полчаса они еще помаются, а догонять не захотят вовсе. Уот из еа нейм? - Мэри Джоунс, Мариа, Маша... - О'кей. Давно в Москве? - Два год. Учится агроном. Понимаю много, говорю плохо. - Муж есть? - Нет. Тут нет, там есть... - Где? - Зимбабве, Эфрика... Он старый, был война, партизан Джошуа Нкомо. - Так твой муж сам Нкомо? - Не-ет! Нет, Нкомо - грейт чииф, а май хазбенд - маленький партизан, солджер Артур Джонс. Он старый, его пятьдесят семь лет. Сидел тюрьма. Его говорил: "Москва, коммунизм, очень хорошо". А тут рэсист бэндз, лайк Эмерика... Ты коммюнист? - Беспартийный. Чего это они к тебе привязались? - Деньги хотел. Их кричали: "Вещи, доллар, шмотка давай! Часы тоже". Часы снимал не успевай, то ран куикли... - Все цело? - Ол райт, все есть цело. разных цветов кожи, вполне обычные и весьма экзотические одеяния. - До свидания, - попрощался Котов, передавая пакеты Марии. Тут, при свете, он мог как следует разглядеть, какую красавицу спас. - Нет-нет! - запротестовала Мэри. - Надо заходить мне, пить чай. Я буду показать тебя соседкам, тама есть джорнелист одна, будет писать статья в "Правда". - Тоже из Зимбабве? - Ноу, Конгоу, Брэззавилл... Хорошо русски говорит. - Не, писать про меня не надо. И меня к вам не пропустят. - Пустят! До одиннадцати. Я сделаю. Маша-Мэри подбежала к суровой вахте, о чем-то поговорила там, потом подозвала высоченного худого африканца в очках, проходившего мимо. Тот только поцокал языком, покачал головой, появилось неведомо откуда еще несколько африканцев, они все насели на вахтеров, затем гурьбой подошли к Котову, стали улыбаться всеми сверкающими зубами, хлопать по плечу и жать руки: - Молоток! Вери гуд! О'кей! Хорошо, спасибо! Тут же замелькали лестница, коридоры, двери... Котова привели в комнату, где все галдели на разных языках, громыхала музыка и было накурено. Много бутылок с советскими и иноземными этикетками, закуски начатые и нетронутые. Слова Котова и его собеседников были неразборчивы, но, когда Тютюка предложил их проанализировать, Дубыга отрицательно мотнул головой, мол, не имеет смысла. Пьянка длилась еще не менее часа, Котов танцевал с Мэри. Она очень громко хохотала. Кажется, Котов пытался |
|
|