"Леонид Влодавец. Грешные души" - читать интересную книгу автора

- Уйдите вы, - проворчала Сутолокина, - не понимаете, что ли, что мне
нужно побыть одной?
- Да, да, - ясно видя, что ему надо идти, кивнул Пузаков, но никуда не
пошел. Тютюка дал ему импульс оставаться на месте, но знал, что долго
держать подопечного не сможет.
Наконец Тютюка придумал. Он совершенно неожиданно вспомнил, что у
здешних реликтовых есть хороший обычай пить водку. Он рискнул и дал длинный
импульс по Сутолокиной. От этого импульса Александра Кузьминична совершенно
внезапно вспомнила, что у нее под скамейкой стоит нераспечатанная бутылка.
Она наклонилась и вытащила вполне обычную "Русскую", с наклейкой, на
которой была обозначена старинная цена "без стоимости посуды". Сутолокина
была твердо убеждена, что бутылку она принесла с собой. Следующий короткий
импульс заставил Сутолокину сорвать пробку и без долгих разговоров глотнуть
примерно четверть бутылки. Сутолокина в своей сугубо интеллигентной и
малопьющей семье подобные дозы раньше принимала лишь несколько раз в жизни,
и то не залпом, а минимум пятью рюмками. К тому же все это выпивалось с
большими интервалами и интенсивно перемежалось закуской. Ее не вывернуло,
но захмелило сильно и мгновенно. Ей стало весело и очень просто.
- Толстенький, - изрекла Сутолокина в совершенно несвойственной для
себя манере, - выпить хочешь?
Пузаков еще с детских времен очень переживал из-за своей фамилии,
хотя, увы, ее вполне оправдывал. Животом он обзавелся еще задолго до того,
как его стали называть по отчеству. Толстый, Пузак, Пузанище, Пузо,
Жиртрест - именно такими кличками его награждали в детстве. Тем не менее,
когда его назвала так Сутолокина, он не обиделся. Водку он, кстати, почти
не пил, потому что при его работе это грозило ошибками, а бухгалтерские
документы - вещь точная. Но сейчас-то не работа! От предложенной бутылки он
не отказался и отхлебнул примерно столько же, сколько и Сутолокина. И ему
тоже стало хорошо, весело и очень просто.
- А ты ничего... - оценил Пузаков, очки которого съехали на нос.
- И ты тоже, хи-хи! - Боже, если бы Александра Кузьминична слышала
свой смешок со стороны! - Ты кто?
- Я Вовочка... - икнул Пузаков.
- Вовочка! Ха-ха-ха! - закатилась Сутолокина. - А я Шура! Или
Сашенька - как хочешь. Б-будем знакомы?
- Б-будем! - Пузаков отхлебнул еще, поменьше, чем в первый раз, а
Сутолокина допила все, что осталось.
- А я красивая? - поинтересовалась Сутолокина. - Верно?
- Ужас! - подтвердил Владимир Николасвич. - Мерилин... ик! Марло...
- Пойдем гулять?! - предложила Сутолокина.
- Обязательно! И будем петь!
- Точно! - Сутолокина вскочила на ноги и притопнула, словно бы
собралась сплясать. - А что петь будем?
- Про меня, - объявил "Вовочка", - про бухгалтера!
- А ты бухгалтер?! - в диком, хотя и немотивированном восторге
завопила Сутолокина. - Я только слов не знаю.
- Ни хрена! - погрозил кому-то пальцем Пузаков. - Все путем!
- Запевай, - потребовала Сутолокина и совершенно неожиданно произнесла
несколько слов, которые часто слышала от прорабов, но никогда сама не
употребляла. Впрочем, Пузаков на счет своей матушки их, разумеется, не