"Леонид Влодавец. Грешные души" - читать интересную книгу автора

"Ладога", впрочем, совершенно пустой и отключенный от сети.
- Вот, собственно... - произнес Светозар Трудомирович, не очень зная,
что говорить дальше, если все-таки ошибся в своих прогнозах. Однако Марина
Ивановна поняла, что инициативу в деле мести Пузакову следует взять на
себя. Она мощно вздохнула и, осев на жалобно пискнувший диван, произнесла:
- Здесь уютно... Только заприте за нами дверь.
Пока Светозар, сопя и нервничая, запирал дверь, Марина Ивановна успела
улечься и закрыть глаза. Дьявольское желание греха, тайного и ворованного
сладострастия уже превалировало над жаждой мести. Светозар понял это
прекрасно, и его действия превзошли все ожидания Пузаковой...


ВЫПУЩЕННЫЙ ИЗ КПЗ

Заур Бубуев всю ночь провел под нарами. В отличие от Колышкина и Лбова
его сожители по КПЗ не заботились о том, чтоб не оставить на лице Заура
синяков и ссадин, поэтому этих штрихов - синих, багровых и лиловых - на нем
было вполне достаточно. Трусы ему порвали, штаны оставили без пуговиц...
К счастью, его избили так крепко, что все мироощущение притупилось и
он плохо сознавал всю низость и ужас своего падения.
Лежа на сыром полу, лицом в пыли и залежавшемся тополином пухе,
которые отнюдь не спасали от цементного холода, Заур находился как бы в
полусне. Он надеялся, что к утру помрет и никакие проблемы его касаться не
будут. Однако помереть он не сумел. Более того, к нему вернулось сознание и
лишь тут в полном объеме навалилось ощущение того, как жестоко обошлась с
ним судьба, как он опозорен и унижен. Вся боль от синяков и ссадин была
где-то на втором плане по сравнению с муками души. Бубуев выполз из-под
нар, сел на пол и завыл, тихо так, чтобы не разбудить тех, кто храпел на
нарах. Нет, он не боялся их. Все, что с ним могли сделать, уже сделали.
Правда, могли еще и убить, но за это он был бы только благодарен. Впрочем,
он не хотел доверять им свою жизнь. Заур решил, что должен уйти сам.
Прекратив выть, он стал размышлять над тем, каким способом покончить счеты
с этим светом.
Можно было перегрызть вены. Заур попробовал впиться зубами в руку, но
это оказалось очень больно, к тому же зубы у него, как выяснилось, были
слишком тупыми. Кроме того, Заур вспомнил, что знакомый врач когда-то
сказал: "У тебя полнокровие, дорогой!" О том, что такое полнокровие, Бубуев
толком не знал, но отчего-то ему показалось, что крови в нем больше, чем в
обыкновенном человеке. Он представил себе, как эта самая кровь медленно
вытекает из перекушенной жилки и никак не может вся вылиться, а он, сидя на
грязном полу, смотрит на эту кровь, на свою уходящую жизнь, и никак не
может с ней расстаться. Нет, ничего связанного с пролитием собственной
крови Заур допустить не мог.
Повеситься? Но где и на чем? До оконной решетки Заур дотянуться не
мог - маленькое окошко, забранное двойной решеткой из прочной арматуры,
тускло светилось под самым потолком. Табурета не было, стола тоже. Кроме
того, сын гор не имел ни ремня, ни подтяжек, а рвать одежду и свивать из
нее веревку было не мужским делом.
Оставался еще один способ: разбежаться и треснуться головой о стену...
Но голова у Заура - так ему казалось - была уж очень крепкая, и с первого