"Ядвига Войцеховская. Крестики-нолики " - читать интересную книгу автора

было ни съесть, ни превратить в наличные. Едрить твою налево, и ещё кто-то
говорил, что я должна была сидеть тише воды, ниже травы и дальше трястись
над кучкой медяков, что оставили мне папаша и мамаша?! Ни черта подобного.
Можно сказать, мне повезло: в Империи начались волнения, и официальным
режимом в качестве меры лояльности ценилось как раз то единственное, что
было у меня в целости и сохранности: родословная, на ура прошедшая сквозь
решето расового отдела - то есть, вот эта самая кровь. Иначе мне пришлось бы
торговать ею в розлив, не иначе - ни на что другое она не годилась.
Сначала ни про какие волнения и слыхом не слыхивали, а я подвизалась в
городе в качестве не-разбери-поймёшь-кого. Грязная халупа на окраине - да
только меня это волновало мало, потому что я приходила туда только ночевать,
да и то не всегда. А днями напролёт я рассекала по городу - "сто монет за
пакетик, чувак, и если ты попробуешь слинять, я размажу тебя по стене...",
"А сейчас товар подорожал, двести монет - или я ухожу..."
Мы работали на пару с совершенно беспринципным кексом по имени Ник -
ничего личного, всего лишь бизнес. Однажды была моя очередь разгребать
дерьмо - то есть, что-то срочно делать с придурком, который был готов бежать
и сдать нас властям. Завалить его не стоило ровным счётом ничего - кроме
того, что после ко мне подкатил солидный дядя с предложением, от которого я
не смогла отказаться. А потом была гражданская война, которая отнесла меня
куда-то далеко на задворки страны. Я вообще не интересовалась ни политикой,
ни географией, по которой в школе у меня была хлипкая тройка, да и то только
потому, что я могла вскочить и лихо отбарабанить, как называется столица
нашего государства - а остальных тридцать человек этот вопрос ставил в
тупик. У меня были другие приморочки. Кроме того, скажи я сейчас, что это
было за государство, на задворках которого началась вся эта канитель, я бы
выдала военную тайну. А моя собственная жизнь, как ни крути, относилась к
тем приморочкам, которые интересовали меня в первую очередь.


...В тот день нас зажали в клещи. Нашей работы там было ноль, да только
началась какая-то очередная буча, и нас непонятным образом занесло на самую
окраину. Чёртов молокосос Уилкс профукал всё на свете, а когда мы
спохватились, было поздняк метаться. Проще было выдернуть на любом огороде
соломенное чучело и послать в разведку его, а не Уилкса. Фишка была в том,
что предместья города то и дело переходили из рук в руки, временами они
вообще напоминали паззл - один квартал был наш, а другой уже нет. Мы к
регулярной армии имели такое же отношение, как и, к примеру, дивизионная
кухня - за исключением того, что нас в случае чего вздёрнули бы на первом же
столбе без суда и следствия.
Я помню только вспышку, ударившую прямо мне в лицо, а потом какие-то
мусорные бачки, от которых воняло тухлой рыбой и картофельными очистками -
впрочем, чем ещё может вонять от помойки, - и лейтенанта Берц, которая
волокла меня прямо к ним. Ноги никак не хотели идти, мир виделся словно
сквозь красную непрозрачную пелену. Кровь заливала глаза, но это я узнала
уже позже, когда мы были в прихожей какого-то домика с зеркалом на стене, и
я увидела в этом зеркале чью-то рожу, похожую на страшные маски, которые
делают спецом для Хеллоуина. И только спустя минуту до меня дошло, что это
я.
- Тебя как зовут-то? - у кого-то спросила Берц.