"Ядвига Войцеховская. Крестики-нолики " - читать интересную книгу автора

Нет, я была, конечно, кем-то вроде помоечного котёнка, которого
подобрали на улице и притащили жить в богатый дом - но даже я соображала,
что могу запросто наполучать по голове, если не буду фильтровать базар.
- Извините, госпожа лейтенант Берц, - поправилась я. - Думаю, нет
проблем. Главное, чтоб неподалёку продавались батарейки. Тут всё очень
просто: нужны совершенно новые батарейки, электрическая зубная щётка,
запирающийся сортир и пятнадцать минут времени...
Я несла полную чушь, параллельно соображая, что будет дальше. Мне давно
отстрелили бы за это башку, если бы я не умела нести её с совершенно
особенным выражением лица. Собеседник стряхивал с ушей лапшу, а я выходила
сухой из воды.
Берц задумчиво затянулась, бросила окурок под ноги - и неуловимым
движением её рука скользнула куда-то по направлению к кобуре. Я уж хотела
было зажмуриться и приготовилась получить если не пулю в лобешник, то промеж
глаз рукоятью ствола, - как увидела, что она еле сдерживается, чтоб не
заржать.
Хелена Берц была позитивной до кончика мизинца. Позитив пёр из неё
вёдрами - даже тогда, когда от него тошнило. Мы все со временем становились
настолько позитивными, что, кажется, даже свежеизготовленные нами трупы
излучали уверенность в завтрашнем дне.
- Хотя нет, - сказала она, - ты не рехнёшься, - и она стала хохотать,
будто я рассказала ей анекдот.
Это точно. Если мне захочется, я займусь сексом с бутылкой пива Миллер,
с Миллером с этикетки от этой бутылки или вообще с пивным глюком. Вопрос в
том, что пока что мне не хочется.
- Лейтенанта отставить, - добавила она, и я поняла, что к ней надо
обращаться просто "госпожа Берц".
После этого в дверях нарисовались два субъекта - с такими рожами, что я
снова подумала, что хорошо бы выломиться в закрытое окно даже несмотря на
двойные стёкла, - но это оказался всего-навсего особый отдел со своей
машинкой и шлангами, по которым переливалось какое-то дерьмо мерзкого цвета,
словно они только что чистили засорившийся сортир. То ли они были глухие, то
ли придуривались - но, как я ни извращалась, толку было мало. Итогом встречи
стала татуировка на левом запястье, где был штрих-код и цифры 6661971.
- Ну, что, Ковальчик? - сказала Берц, хлопая меня по плечу и выбивая из
моей тушки остатки гражданской пыли. - Добро пожаловать в ад!
Через пару дней жизнь пошла как по накатанной. Подъём, холодный сортир,
брызги ледяной воды в качестве утреннего прикола - на затравку. Кто-нибудь
гулко шлёпает мокрой рукой пониже спины, и звук этот раздаётся, кажется, на
весь этаж. Вечером отбой. Гаснет свет, кто-то ещё минут пять бубнит себе под
нос молитву, но потом и они затыкаются - и снова только полосы света на
потолке. Посередине возникали какие-нибудь марш-броски с полной выкладкой,
ещё было много всякого оружия, хотя в этом я волокла и раньше. Не помню,
чтобы что-то вызвало у меня какие-нибудь особые затруднения. Ясен пень, что
не в один день учишься всему сразу - так и что ж с того?
Ну, не знаю, как насчёт ада, а мне тут было самое то.
Я получила возможность говорить не "я", а "мы" - и не важно, к чему это
"мы" относилось, даже если к тому, чтобы одновременно сидеть на толчке и
хором распевать национальный гимн. Ещё я научилась говорить "разрешите"
вместо "можно" и бегать марш-броски вдвоём с пулемётом. За кого мы воевали,