"В.С.Войтинский. 1917-й. Год побед и поражений " - читать интересную книгу автора

дети занимаются политикой, устраивают митинги. Требовали нашего
вмешательства.
- Подождите, молодежь сама успокоится...
Вопросов - больших и малых, серьезных и пустых - было множество. Но
борьбы не было. В Комитете не было разногласий, так как и правые элементы,
и
большевики шли за меньше-вистско-эсеровским блоком, возглавляемым и
Церетели, и А. Гоцем. А вне Комитета не было сил, которые пытались бы
противодействовать ему. В частности, совершенно не заметно было в Иркутске
монархических элементов.
Припоминаю лишь одно исключение. После парада на Тихвинской площади в
Комитет явился какой-то юноша, ученик школы прапорщиков, и просил принять и
выслушать его. К нему вышел С.Л. Вайнштейн. Юноша заявил в большом
возбуждении:
- Я присягал моему государю и от присяги моей не отказыва
юсь!
Вайнштейн ответил ему:
- В таком случае вам придется отказаться от чести быть офи
цером республиканской армии.
Юноша, ожидавший совершенно иного, стоял в полном смущении.
Вообще контрреволюция не доставляла нам больших тревог. Большое
беспокойство внушали запасы спирта, которые могли дать повод для беспорядков
и погромов.
* * *
Попытаюсь восстановить, как относились мы в эти дни к общим
политическими вопросам. Прежде всего отмечу, что в нашей информации о
петроградских событиях все еще оставались большие пробелы. Так, я лично
более или менее отчетливо уяс-


нил себе картину Февральской революции, лишь читая воспоминания ее
участников, появившиеся в печати в 1920--1921 гг. А в то время, к которому
относится мой рассказ, многие пружины событий оставались мне совершенно
непонятны, как непонятным оставалось появление на авансцене политической
жизни многих персонажей, имена которых как-то странно не соответствовали
моменту. Кн. Львов, Керенский, Милюков²⁸ - это было еще понятно.
Но сахарозаводчик-балетоман Терещенко²⁹ на посту революционного
министра! Приходилось развести руками и признать, что издалека трудно судить
о событиях.
Мы не противополагали себя Временному правительству, не стремились
контролировать его шаги, не собирались толкать его влево. Но, искренне и
лояльно поддерживая правительство, мы с первого дня тяготели к
Петроградскому совету рабочих и солдатских депутатов и были убеждены, что
наша политика совпадет с его политикой.
Борьбу "левых" и "правых" элементов внутри Петроградского совета мы
представляли себе довольно смутно, и я затруднился бы определить, какие из
этих элементов были нам ближе. Если "левые" выявили себя в принятом 14 марта
воззвании "Ко всем народам"³⁰, то мы были, по масштабу
Петроградского совета, "левыми". Но если "левизна" уже в первых числах марта
требовала подготовки к свержению Временного правительства и такой