"Натали Вокс. Двойное наваждение " - читать интересную книгу автора

от твердого, волевого подбородка, от совершенного мускулистого торса. Даже
от рук. И почему это на работе она никогда не обращала внимания на силу, что
таится в этих длинных аристократических пальцах?
- Кажется, мне пора. Надо еще переодеться к банкету, - пролепетала
Джемайма.
- Тогда давайте встретимся позже, после этого вашего банкета.
Нет, это было бы неразумно. То, что происходит здесь и сейчас, не имеет
никакого отношения к обыденному распорядку вещей, к работе в доме моды, к
съезду модельеров. Это так же стихийно и безудержно, как разбушевавшаяся
гроза, как ливень, что сотрясает стекла окон. Надо остановить безумие. В ее
жизни существуют лишь дом, работа и учеба. Но не мужчины, и уж тем более не
этот сногсшибательный, великолепный мужчина, при одном взгляде на которого
перехватывает дыхание.
- Хорошо, - произнес такой знакомый Джемайме голос. Ее собственный
голос.
Боже праведный, что я сказала? Неужели и впрямь согласилась? -
ужаснулась она.
- В баре. В десять. Идет?
Все еще раздираемая внутренней борьбой, Джемайма кивнула.
- Я приду.
- Отлично! Значит, свидание назначено?
Свидание? С собственным боссом, который в любой момент может вышвырнуть
ее за порог? Ну точно, она спятила! Совсем ума лишилась!
Возможно... Но до чего же приятно иной раз наплевать на голос разума!
Покосившись на часы, Джемайма ахнула.
- Мне пора бежать! А вам разве нет?
Гарсия в немом недоумении приподнял бровь.
- Ладно, в любом случае скоро увидимся, - поспешно произнесла молодая
женщина, не дожидаясь ответа, и, повернувшись, заторопилась к лифту. Ей не
было нужды оборачиваться, чтобы проверить, смотрит ли Гарсия ей вслед, даже
спиной она чувствовала на себе его пристальный взор.

***

Только когда за прелестной незнакомкой закрылись двери лифта, до Энрике
дошло, что он так и не узнал ее имени. Смешно! Ему скоро тридцать, а он
теряется, точно влюбленный школьник. Зато она согласилась встретиться с ним
вечером, согласилась прийти к нему на свидание! Через несколько часов он
будет знать, как ее зовут, и, надо надеяться, еще многое-многое другое.
Эта женщина пробудила в нем интерес, едва он увидел ее с
легкомысленно-бесшабашной дерзостью стоящей по колено в воде посреди
бушующей стихии. Теперь же, разглядев получше, Энрике еще сильнее подпал под
ее чары. Ему нравилось в ней все. И непокорные рыжие локоны, обрамляющие
задорное личико с зелеными глазами, в которых так легко было утонуть. И
стройная фигура, устремленная ввысь, точно готовая вот-вот сорваться с
тетивы стрела. И звонкий дразнящий смех, веселое остроумие, любовь ко всему
необычному.
А как ей шли эти короткие шортики и легкомысленный топ!
Кажется, выходные и впрямь сулили ему кое-что интересное. Энрике и не
помнил, когда в последний раз его так влекло к женщине. Работа, работа,