"Наталья Володина. Яблоко для тролля " - читать интересную книгу автора

можно загодя, не хочешь - не дерись. А остальные звери Тролля уважали,
любили даже. Нет, с ними проблем не было, если обычаи знать.
Проблемы только с людьми бывают. - "С тобой, например", - подумала я
мрачно.
- Значит, говори о людях, - потребовал сын.
Между прочим, если вы считали Геничку производным от Геннадия, то хи-хи
вам и ха-ха. Это уменьшительная форма от Гений. Ладно-ладно, не надо меня
подозревать в мании величия или комплексе матери Христа. Так назвала своего
первенца во втором дивизионе обожающая бабаня, приподняв впервые кружевной
уголок над сопящим носом младенца. Ее мудрое отношение к жизни сразу куда-то
испарилось. В глазах зажегся свет, на челе - звезда, за спиной отросли
крылья, а в сердце пламенный мотор. Отрос. То была женщина как женщина, в
меру занятая собой и другими, а тут ее как прорвало. Второе дыхание
открылось. Этакая лебедь-марафонец. Значит, подымает уголок на сморщенным
сопящим личиком - и все. Запала. "Гений!" - шепчет. "Спасибо, мамуля", -
думаю, меня благодарит за сей подарочек. А она глаза безумные подымает, и
чувствую: чего-то в них нет. Пустовато.
"При чем тут ты? - говорит - Гений - он!" И снова под уголок - нырь.
Тогда уж подсчитала я, чего в них не хватает, в глазах. Многовато вышло:
меня, отца, соседок-подружек, телевизоров, дачного участка, сибирского
кота-любимца, дня, ночи и всей этой дурацкой вселенной. А был Он один:
Гений, Бог, Царь, Повелитель и прочий Геничка.
Сейчас этот покоритель бабушек сидел напротив, и левая нога в
растоптанной сандалии - о ужас! - уже стояла на трусливо дрожащем вагонном
полу.
- Все-все! Про людей.

4

Погода год от года портилась. Зимы зверели, прочее мокло и кисло. Порой
вода не шлепала под ногами, а хрустела и резала пальцы. И падал сверху
странный белый песок, на вид - нежный, как пух птенца, а на ощупь - колючий
и холодный. Снег. Однажды осенью вместе со снегом пришли с севера люди.
Маленькое племя во главе со старой самкой. Совсем мало мужчин, все худые,
замерзшие, совершенно лысые местами. Шерсть росла у них почему-то только на
туловище. Потом Тролль узнал, что эта шерсть им не родная, а просто одежда,
сшитая из шкур животных, а без нее люди совершенно безволосые, если не
считать растительности на голове, и такие же беззащитные перед холодом, как
и он.
Тролль долго трудился, но сделал-таки себе нечто из шкур, не особенно
казистое, но теплое и крепкое. Он давно уже мерз, а к югу уходить не
решался - не любил перемен.
Племя, к изумлению лесного народа, не вымерзло за зиму, слегка
проредило звериное население и порядком подпортило настроение заячьим
семействам. Люди нарыли землянок и жгли костры. Тролль с удивлением узнал,
что еще кто-то, кроме него, пользуется огнем. Частенько подкрадывался он к
стоянке и потихоньку наблюдал за человеками, особями стайными,
рациональными. Ему казалось, что за их обыденными занятиями просвечивает
некий другой смысл, чем за деловитой хлопотней зверей, даже таких старых и
уважаемых, как птица Крак, приятель нашего героя. Словно кроме самой жизни