"Александр Волков. Лондон в ожидании Холмса" - читать интересную книгу автора

В 1800 году число жителей Лондона перевалило за миллион, в 1900 году -
за шесть миллионов. С изумлением, ужасом и растерянностью современники
наблюдали за бурным ростом мегаполиса. Бурный, он и обещал бурю, восстание
низов. В этом городе сам воздух был пропитан пороком, зло гнездилось на
каждом углу. Лондон по праву считался столицей преступного мира.
В вечной сутолоке легко было обделывать темные делишки. Конечно,
некоторые виды преступлений - например, убийства из ревности или в состоянии
аффекта, кражи и грабежи - совершаются везде и всегда. Но если для
маленького городка или деревни такое преступление было чрезвычайным
событием, то для Лондона ХIХ века - повседневной рутиной.
Газеты то и дело сообщали об очередном неопознанном трупе, выловленном
в Темзе, или о зверском разбойном нападении. Подобные известия будили в
горожанах самые мрачные фантазии. Дух Потрошителя витал над Лондоном задолго
до его появления. В такой обстановке необычайную популярность приобрел
афоризм "My home is my castle", "Мой дом - моя крепость". Выйдя за стены
этой крепости, как за стены средневекового замка, неуютно чувствовал себя
любой человек.
Журналист Генри Мэйхью живописал мрачный колорит трущоб Ист-Энда в
серии репортажей, публиковавшихся в 1861-1862 годах под общим заголовком
"London Labour and the London Poor", "Пролетарии и люмпены Лондона". В них
он показал условия, в которых живут низы большого города, где малейшая
неосторожность может привести к непоправимой беде. Воры и убийцы - такая же
неотъемлемая часть лондонского быта, как малярийные комары - жизни в
тропических странах.
"Уличный грабеж нередко сопровождается удушением жертвы, - сообщал
Мэйхью. - Грабежи совершаются с наступлением темноты, особенно туманными
ночами. Обычно грабят в проулках в зимний сезон. Негодяй подбирается к
человеку, имеющему при себе часы или некоторую сумму денег, и обвивает его
шею рукой. Он крепко держит жертву за горло, нападая, как правило, сзади или
сбоку. Душитель пытается поддеть человека за подбородок, другой рукой крепко
сжимая затылок... В этом положении он удерживает его одну или две минуты, в
то время как его сообщники, один или несколько негодяев, вытаскивают из
карманов часы или деньги. Если человек пытается защищаться и противится
ворам, ему так крепко скручивают шею, что он теряет сознание. Когда
ограбление заканчивается, воры пускаются наутек".
Человек, поведавший эту историю журналисту, выжил, но так бывало не
всегда. Грабители спокойно могли и убить свою жертву. Очередной труп,
найденный поутру, порождал самые жуткие домыслы. Пять убийств
Джека-Потрошителя - лишь одна из многих историй того времени; остальные
благополучно забыты.

Занимательная топография: вас ограбят, растлят, взорвут

И все же самым распространенными преступлениями в Лондоне викторианской
эпохи, то бишь эпохи Шерлока Холмса, были не убийства, а кражи, взломы,
укрывательство краденого, хулиганство, мошенничество, шантаж и проституция.
Часто преступники действовали сообща. В свое время "банды Ист-Энда" звучало
не менее грозно, чем воспетые Скорсезе "банды Нью-Йорка". В них сбивались
бродяги и безработные, много было детей и подростков. По оценке Мэйхью, в
Лондоне того времени на 2,4 миллиона жителей приходилось более 30 тысяч