"Ирина Волкова. Бюро убойных услуг " - читать интересную книгу автора

сотрудничеством с мафией, и Психоз был лично заинтересован в выяснении
обстоятельств его смерти.
Примыкающая к Кольцевой дороге Рузаевка, как и весь Синяевский район,
"ходила под Психозом", а принадлежащий ТОО "Лотос" небольшой рузаевский
магазинчик с апокалиптическим номером 666, около которого, собственно, и
зарубили топором злосчастного генерала, успешно процветал под прочной
"двускатной" крышей - бандитской и ментовской.
Устроившись в магазин лоточником, Денис близко познакомился как с
ментами, так и с бандитами и даже ухитрился напроситься в напарники к
Колюне Чупруну - оперу с Петровки, расследовавшему убийство генерала.
Энергичный журналист пришелся по душе синяевскому авторитету, и он
приблизил паренька к себе, пожаловав ему должность "придворного писателя".
Некоторое время Губанов даже баловался идеей купить для Дениса газету и
назвать ее "Голос синяевцев". Личного печатного органа до сих пор не имела
ни одна преступная группировка, а Психозу нравилось "опережать свое
время", да и вообще, будучи личностью неординарной, он являлся
неиссякаемым источником весьма оригинальных идей.
Дружба криминального авторитета, несомненно, льстила Зыкову, но в то
же время журналист понимал, что излишнее сближение с боссом синяевской
мафии может повлечь за собой непредсказуемые, а то и весьма печальные
последствия, и старался соблюдать осторожность.
До сих пор Денису удавалось отбрыкиваться от руководства "Голосом
синяевцев" под предлогом того, что все его силы брошены на работу над
"Всеми грехами мира". Теперь, когда книга закончена, повод для отказа
исчез, и следовало в срочном порядке придумать новый предлог.
"Ладно, как-нибудь выкручусь", - засовывая в принтер стопку бумаги,
решил журналист"

***

Неуверенно двигающаяся по мокрому шоссе патрульная машина мчала
удовлетворенных во всех отношениях "гиббонов" сквозь промозглую сырость
ночи к уютной и светлой, надежно защищенной от непогоды будке поста ГИБДД.
"Все зло от водки, - думал блаженно раскинувшийся на заднем сиденье
майор Зюзин. - Но до чего же хороша, проклятая!"
Пашины губы все еще ощущали пряный жар поцелуев пылкой и горячей, как
выхваченный из кипящего масла чебурек, крутобедрой Галочки, в паху млела
сладкая истома, а желудок приятно согревала щедро принятая внутрь
"Перцовка".
Сидящий за рулем наиболее трезвый из "святой троицы" сержант
Курочкин, мелодично и, главное, совершенно искренне напевал об
"упоительных в России вечерах". Макар Швырко, раскатисто похрапывая,
дремал на переднем сиденье.
Ночь была прекрасна, жизнь была прекрасна, погода была... ну, если и
не совсем прекрасна, то, по крайней мере, не так уж и плоха.
"Подумаешь, выпили, подумаешь, расслабились немного, - размышлял
благодушествующий Зюзин. - Нельзя же прямо так, в одночасье, взять и стать
праведником. Можно подумать, что другие не пьют. Все пьют, без исключений.
Министра МВД, и того застукали в бане с водкой и девочками. Тут главное -
не попадаться. Не облажаться, как говорит генерал Запечный".