"Ирина Волкова. Безумный магазинчик" - читать интересную книгу автора

такое же порно у себя на дому с живыми и горячими элитными путанками.
Порнуху с участием детей, как, впрочем, насильников и растлителей
малолетних, Психоз не переносил. К "гасилкам" душа у него тоже как-то не
лежала - он их в жизни достаточно насмотрелся. Но терять инициативу нельзя.
Если братва из других группировок полезла в Интернет, Синяевцам просто
необходимо заявить о себе. Нужно только придумать что-то новенькое.
"Гасилки" и секс с малолетками он снимать принципиально не будет - не псих
же он в конце концов. Обычной порнухой уже никого не удивишь. Садизм и
мазохизм давно всем надоели, не говоря уже о копрофилии. Что, в таком
случае, остается?
Через открытое окно донесся исполненный глубокой тоски проникновенный
собачий вой. Психоз встрепенулся, встал с антикварного кресла и, опершись о
подоконник, выглянул наружу. Сложив губы трубочкой, он задрал голову к
темному безлунному небу и тоже завыл. Незнакомый пес вдалеке ответил ему.
Психоз понизил тембр голоса, стараясь выть с собакой в унисон. Это ему
удалось. К их дуэту присоединился пес с соседнего участка. Там, в слегка
покосившемся двухэтажном деревянном домике доживал свой век хозяин пса -
бездарный, но в свое время обласканный советской властью поэт Лизоженов.

В безмятежные застойные времена коллеги по Союзу писателей называли
Фридриха Лизоженова не иначе, как Лизожоповым. Поэт злился и строчил на
обидчиков длинные нудные анонимки. Но все это было давно, задолго до
перестройки, а сейчас никому не нужный и всеми позабытый Лизоженов напивался
с утра пораньше, садился в саду в плетеное кресло-качалку, укрывал ноги
траченным молью клетчатым пледом и, плача то ли от пьяного умиления, то ли
от жалости к самому себе, читал свои стихи растущим на участке грушам,
яблонькам и березкам.
В стихах говорилась о бодро колосящихся посевах на целине, о бравых
ребятах-стахановцах и о выполнении пятилетнего плана в три года.
Березки чахли и засыхали, яблони переставали плодоносить, а грушевые
деревья принципиально отказывались даже цвести.
Лизоженов объяснял это общим ухудшением экологической ситуации в
регионе, но у соседей-садоводов на этот счет было другое мнение. Их плодовые
деревья, не приобщенные к высокой Лизожоповской поэзии, продолжали радовать
хозяев сочными спелыми плодами, точно так же, как десять и двадцать лет
назад.
Сын Лизоженова Максим подвизался в шоу-бизнесе, попутно приторговывая
героином и кокаином, как оптом, так и в розницу. Максим ходил под Психозом.

Вдохновенно воющее трио разбередило душу остальных Перелыгинских псов,
томящихся в заключении за заборами старых деревянных дач и роскошных
особняков. Некоторые тоже завыли, остальные, не разобравшись в ситуации,
истерически залаяли.

- Ну вот, теперь воет, - тяжело вздохнул Крот.
Начальник охраны недовольно покосился на него. Отставной подполковник
КГБ, он был помешан на субординации, порядке и дисциплине. Обсуждать
пристрастия VIPа телохранителям не подобало.
- Пусть лучше воет, чем играет на скрипке, - задумчиво продолжал
охранник. - Душевнее как-то получается.