"Сергей Волков. Великое Лихо, книга 1 " - читать интересную книгу автора

есть!
Много, очень много живет вдоль Хода людей, и ещё больше - нелюдей, а в
стороны от Хода лежат земли дикие, и никому неизвестные.
Вы спросите меня, для чего Великий Ход и кто его сделал?
Я отвечу, но лишь на первый вопрос, ибо никто не делал Великий Ход,
был он всегда, с тех пор, как солнце дало людям людово.
А нужен Ход, чтобы ходить по нему. Чтобы народы могли знать друг о
друге, могли менять дары своей земли на дары земли соседей, и ещё - чтобы
тот, кто захотел положить жизнь свою на то, чтобы узреть всю Землю, мог
свершить задуманное.
Вы смотрите на лик Земли, начертанный на куске выделанной кожи, или
сплетенный из цветных шнуров, или выбитый на камне, или сложенный из кучек
разноцветного песка, и не можете понять - почему так прихотлив, так
извилист и далек Великий Ход? Ведь можно было провести его от Южных морей и
до морей Бесцветных короче...
Не можно. Не можно, ибо великой кровью, костями и потом дался каждый
день пути Великого Хода, и те земли, в коих нет его рукавов, не должно
посещаться человеком! В этом большая мудрость и великий труд предков наших,
и их предков, и предков тех народов, что живут на Ходу, а более тут сказать
нечего...
Начертал ту помощь странникам на языке родов писменами-глагами,
дарованными им арами, волхв Шык, прозванный Костяная Игла, вид Земли
сотворил Теша, прозванный Стуком, и было се завершено в этот день, после
полудня, когда третья луна от начала года, бывшего четыре раза по десяти в
жизни Буя Однорогова пятым, перевалила за половину..."
Старый Корч закончил читать, привычным движением короткой волосяной
метелки смахнул дорожную пыль с выбитых в граните букв и начертанных линий,
повернулся к Перевалу и поклонился чуть показавшемуся из голубой горной
дымки густо-багровому диску встающего светила.
Начинался новый день, и Корча ждало множество неотложных дел. Сказать
по правде, для многих он уже стал староват, теперь не под силу уже ему, как
раньше, с молодецким хаканием развалить напополам лиственничную колоду
одним ударом бронзового колуна, или перевернуть в одиночку на другой бок
заколотого для постояльцев быка, чтобы содрать с него шкуру...
Да-а, годы берут свое. Вот уже и светлоликий Яр, Красное Солнышко, что
по утрам выплывает из-за Серединного хребта, все больше напоминает
колышашееся багровое пятно, а не четкий, ровный диск... Слабеет глаз,
дрожат руки, и лишь разум старого Корча не желает стареть - не туманится
память, не путаются мысли, и все так же остер он на язык, как и много лет
назад, и все так же смекалист и быстр умом. Недаром и имя его - Корч, арами
данное, то же значит: "Быстромысл".
Корч ещё раз поглядел на треугольную гранитную скалу, на одной из
обтесанных граней которой Шык Костяная Игла и Стук, возвращаясь от аров в
свои родские земли, выбили "Слово о Великом Ходе" и Чертеж Великого Хода.
Шык сделал надпись на родском, арскими буквами-глагами - сами же роды
до письма не додумались, да и то сказать, они и о металле узнали благодаря
арам. Дикий народ, лесовики-болотники, в чащах дремучих сидят, весной по
полянам бревна с сучьями таскают, в борозды зерна овсяные да полбяные
кидают, а к осени срывают колосья, молотят и перетирают ручными жерновами
зерна в муку, делают жито, тем и кормятся, да ещё бортят диких пчел,