"Мирон Володин. Роза любви " - читать интересную книгу авторапалисадника и, забыв перекинуть сумочку через плечо, взволнованно зашагала к
гостинице. Портье в это время что-то пытался объяснить плохо понимающему его арабу. Ксения не решалась обратиться, пока он был занят разговором. В конце концов он ее заметил, и тогда она приблизилась, нервно теребя сумочку в руках. - Извините, но из вашей гостиницы только что выехал профессор Кондрашевич, номер 621. Я должна ему вернуть одну очень ценную вещь. Мне так жаль, что мы разминулись. Он не сообщил вам, куда направился? Я прошу вас, мне необходимо его найти. - Профессор Кондрашевич? - удивленно переспросил портье. - С чего вы взяли, что он выехал? - он снял телефонную трубку и набрал несколько цифр, последовало ожидание. - Господин профессор? К вам тут какая-то дама. Она не успела себя назвать, но утверждает, что знает вас... Хорошо, - он положил трубку. - Я скажу вам точно, где он сейчас находится: у себя в номере. Вы можете подняться. Это на шестом этаже. Ужасное предчувствие нарастало по мере того, как она поднималась лифтом, шла по длинному коридору, стояла в ожидании под дверью. Когда та отворилась, на пороге оказался высохший старик с морщинистым лицом и ввалившимися щеками. - Вы... профессор Кондрашевич? - спросила Ксения, уже не сомневаясь, что ее провели. Вместо ответа старик позвал кого-то из глубины комнаты. - Марфуша, ну-ка, глянь, имели ли мы когда-нибудь честь быть знакомы с этой дамой? Насколько Андрей помнил, Форос оставался крайней населенной точкой на южном берегу Крыма. Более сорока километров пустынного скалистого побережья тянулось на северо-запад до самого Севастополя. За мысом Сарыч начинался плавный изгиб Ласпинской бухты. Еще ни разу не доводилось ему ступать ногой на этот берег. Он видел его только с моря. Тогда прибрежные скалы казались ему игрушечными. Сейчас, чтобы проплыть гигантскую тень, бросаемую одной такой скалой, ему понадобилось бы по меньшей мере минут пятнадцать. Микроавтобус они оставили на площадке у безлюдного маяка. Смотритель навещал его лишь изредка. Очевидно, был уговор, что чуть позже он отгонит "Ниссу" в укрытие. Тихон указал ему на стопку аквалангов, аккуратно сложенных друг на друге, а затем повлек крутым спуском к берегу. На привязи у дощатого причала болталась моторная лодка. Тихон залил бензин и велел перетаскивать в нее акваланги, а также тюки с запасами еды и еще каким-то снаряжением, прямо из "Ниссы". Он не отличался многословием. Андрей старался исправно выполнять все его поручения, по знакомому инвентарю строя разные догадки в отношении предстоящей работы. Наконец Тихон оттолкнул лодку от причала и запустил двигатель, наполнивший скалы оглушительной трескотней. Шум не позволял им переговариваться, и они молча плыли около часа, продвигаясь вдоль угрюмо нависших скал, все дальше вглубь бухты. Вдруг Тихон заглушил мотор и взялся за весло. Андрей обратил внимание, что он правит к тесной площадке суши |
|
|