"Ольга Володарская. Призраки солнечного юга" - читать интересную книгу автора

к третьей платформе шестому пути. Повторяю...
Эмма Петровна встрепенулась.
- Мальчики, помогите мне. Ты, Лева, возьми сумки, а ты, Юра, чемодан,
остальные котомки мне донесут девочки...
Лева с энтузиазмом вцепился в ремни сумок, мы послушно подхватили
котомки, а вот Зорин чемодан взять и не подумал:
- Вы что, Эмма Петровна, с ума сошли? - возмутился он. - Мне тяжести
понимать нельзя. У меня больная спина...
- Юра, как не стыдно? Такой большой, такой... - какой "такой" Зорин мы
так и не узнали, потому что Эмма замолчала и начала хватать ртом воздух.
- Что вы так переживаете? - испугался Лева. - Вы не беспокойтесь, я ваш
чемодан донесу... Мне не трудно.
Но Эммы не думала успокаиваться, она покраснела, затрясла головой,
заохала и мертвой хваткой вцепилась в мое запястье, будто без моей поддержки
она не устоит на ногах.
- Вам плохо? Сердце? Или что? - перепугалась я.
- Леля, - прохрипела Эмма. - Леля! Посмотри... какой стыд...
Я резко обернулась.
Сначала ничего особенного я не увидела. Двухэтажный вокзал, деревья,
ларечки с горячими пирожками, лавки, на лавках люди, ожидающие того же
поезда, что и мы, забегаловка с громким, но неуместным названием
"Акватория", из "Акватории" выплывают какие-то пьяные личности (нажрались в
девять утра - какой кошмар!), рядом стоянка такси... Стоп! Пьяные личности
кого-то поразительно напоминали...
- Маруся! - ахнула я, узнав в шатающейся лохматой брюнетке свою
подругу, с которой проработала бок о бок без малого пять лет.
- И не только она, - обретя голос, гневно выкрикнула Эмма. - Обе
Маринки и Княжна! Все! И все пьянущие! Какой стыд!
Я пригляделась к подругам. Точно! Все пьянущие. Более-менее выгладила
только Маринка-маленькая (рост сто пятьдесят сантиметров, по этому
"маленькая"), она и шла ровно, и не гоготала в голос, как остальные. Хуже
всех Маринка-большая (на семь см. выше "маленькой" по этому "большая"), она
не только шаталась и хохотала, но еще и норовила прилечь отдохнуть прямо на
асфальт. Я ее такой ни разу не видела, что не удивительно, так как она
практически не пьет, разве что шампанское по праздникам. Две оставшиеся
подружки Маруся и Княжна (это не титул, а прозвище) были потрезвее Большой,
и попьянее Маленькой, короче, находились в промежуточной стадии опьянения,
то есть между предпоследней "ты меня уважаешь" и последней "мордой в салат".
Этих я тоже в таком состоянии ни разу не сподобилась лицезреть, что тоже не
удивительно, потому что норма Княжны - три стопки, а Маруськина - четыре,
больше, как правило, в них не помещалось.
- Чего это они? - испугался трезвенник Блохин. - Заболели? Или что?
- Нарезались, - хохотнул Юрка. - Во дают!
- В девять утра! Как не стыдно, - продолжала сокрушаться Эмма.
- Да уж, - поддакнула Сонька (хотя чья бы уж корова мычала, но об этом
позже...).
А пьяная гоп-компания, между тем, добрела до нас. С гиканьем, ором и
писком все четверо бросились меня обнимать, целовать, валить с ног, потом до
кучи повисели на шеях и у всех остальных.
Удовольствие от этих объятий получил только завсегдатай порно-сайтов