"С.Володин. В ночь на первое января в районе Большого Пса ("Юный техник" № 12 за 1986г.)" - читать интересную книгу автора

отряд космолетчиков, и, продолжая учебу в школе, он стал готовиться.
Правда, баскетбол пришлось забыть и его команда первые месяцы вчистую
продувала встречи ребятам из Сокольнического района. Но потом дело
поправилось, и буквально накануне его отъезда на космодром позвонил Игорь
Сезенцев:
- Слышь, Петруха, наказали мы вчера соколят. Лети спокойно!..
Ночь перед стартом он спал безмятежно, а вот мама совсем извелась. Ее
уже не пускали в изолятор, и с сыном они общались только по видеотелефону.
Он был рядом и уже далеко. Господи, пора бы давно привыкнуть к полетам!
Ведь привыкла же, что папа мотается где-то среди звезд целыми месяцами...
Когда люк космического корабля закрылся за ними окончательно, врач
экспедиции, поляк Грапентин как бы в шутку спросил Петю:
- Ничего не забыл? Может, букварь или еще что...
- Разве что букет незабудок! - в тон ему ответил Петя.
- А маму?
- Ну и маму, конечно, - уже серьезно ответил Петя, и тон собственного
голоса вдруг напомнил ему отцовский, когда тот отвечал на всякого рода
подковырки...
Экспедиция проходила успешно, а Петино приспособление уже в первых же
испытаниях показало себя с наилучшей стороны - связь была просто
блестящей, и в любую минуту любой член экспедиции мог соединиться и с
космическим центром, и с родным домом, и с соседями. Если хотелось
послушать, допустим, органный концерт в Домском соборе в Риге, это тоже
можно было сделать очень даже запросто. Иногда, правда, случались курьезы.
Новозеландец Патрик как-то задумал позвонить жене, которая работала в
зоопарке, но, выйдя на связь, вдруг услышал в микронаушники: "Дур-р-рак,
дурр-рак... Я - умный, умный..."
Патрик каким-то немыслимым образом соединился с клеткой, где жил
говорящий попугай.
Петя несколько дней потом ломал голову над тем, почему это произошло.
Но это так, случай. А вообще ему хватало времени и на учебу, и на
английский.
Неприятности начались на вахте у Сириуса в начале декабря. Первым
что-то заметил врач Грапентин. У Пети пропал аппетит, он все реже
появлялся вечерами в общем холле - зеленом космооазисе, где члены
экспедиции отдыхали и обсуждали земные новости. Все больше он безвыходно
находился в своей каюте и мог часами крутить какие-то старые мультики из
серии "Ну, погоди!", которые были взяты в полет по его просьбе.
Через неделю Петя слег. У него не было температуры. Не болела голова.
Ничего не болело. Но ему ничего не хотелось. Он лежал в своей каюте в
гамаке, по-взрослому молчаливый и грустный, хотя, разговаривая по
собственной связи с мамой, говорил бодрым голосом и сообщал, что все в
порядке и английским он скоро будет владеть как истый лондонец. А в
разговорах с сестренкой в его голосе все же пробивалась грусть.
В один день врач и командир экспедиции надолго уединились, а когда
появились, их глаза были повеселевшими. Они о чем-то поговорили с Землей.
Это было за неделю до нового, 2037 года.
30 декабря прибыл космический корабль - автомат связи, первый с начала
экспедиции. Его разгружали дружно. Там была и аппаратура для дальнейших
экспериментов, и несколько новых приборов, которые появились на Земле за