"Николай Волокитин. Страх (рассказы) " - читать интересную книгу автора

кажется, подмигнул мне. А может, это мне показалось.
- Что в склянке-то? - спросил я.
- А ты попробуй, - ответил неопределенно старик.
Я пожал плечами и тоже поддел ложкой порцию тягучего, терпкого
вещества. И, закусывая его обильной карасиной икрой, тут же почувствовал,
как начинаю пьянеть.
Карьков тоже заблестел странно глазами.
И вдруг повел какой-то не очень понятный для меня разговор.
- Ты, поди, веришь в Бога?
- Да, верю.
- И, поди, после смерти надеешься попасть в рай?
- Как всякий нормальный человек, да, мечтаю.
- И представляешь уже, как будешь там ходить в белых тапочках по
гладенькому песочку? Именно ты? Муть! Это все придумки досужих рабов. Рабов
духа с неудовлетворенным чувством тщеславия на земле. Самое страшное
заболевание мозга. Рай, как таковой, может, и есть. И, вполне возможно, ты в
него попадешь, но это будешь не ты и потому об этом просто-напросто ничего
не узнаешь. Только иногда в твоем двойнике кое-что отзовется... Ну, не в
двойнике, а в твоем другом "я". И это будет настоящее чудо!
- В "тебе", в "твоем"! Как понимать?
- А так, что ты перейдешь в совершенно новое состояние и себя прежнего
помнить не будешь...
Я только плечами пожал.
Карьков стал объяснять:
- А ты помнишь себя в материнской утробе? А ведь это был целый мир,
была целая жизнь. Ты просто был в другом состоянии, на определенном этапе
превращений, не говоря о том, что когда-то являлся просто маленьким семенем.
Тоже, надо сказать, определенное состояние, определенный этап, определенная
жизнь. А ты помнишь себя крохотным грудничком, когда еще не встал на ноги,
не пошел?
"Философ, тоже мне! Какую ахинею он прет?" - подумал я тогда, не
догадываясь, что впоследствии его слова не будут давать мне покоя, поразят
недосягаемой своей глубиной, а сейчас пьянел все больше и больше.
Предметы поплыли перед глазами, сделались мутно-туманными.
Я, кажется, запел, потом стал хохотать, потом снова навалился на пищу.
Вместо старика передо мной скалила зубы какая-то полузнакомая рожа. Я не
выдержал, пошел и рухнул на нары. Но уснуть не мог и снова сел на лавку, за
стол. Потом побежал зачем-то на улицу. Потом вернулся... И так всю ночь - в
бешеной, фантастической карусели.
На какое-то время старик куда-то исчез, перед этим очень странно
посмотрев на меня и взяв чего-то под нарами. Я кричал, звал его, бегал
вокруг избушки, а потом рухнул в траву, стал бормотать:
- Колдун, колдун! Лешачина таежный!
"А может, не колдун? - пронзило меня. - Может, этот самый... как его...
в общем..." Почему-то вспомнилась давняя история, рассказанная кем-то из
казачинских стариков. Гулял-де во время гражданской войны по окрестным
городам и селениям разбойник Ханжин и, награбив уймищу золота, спрятал его
где-то в тайге. Спрятал и поручил верному человеку хранить, сам на время
убежав за границу.
Так, может, Карьков и есть тот верный его человек. Может, он и исчез