"В.Г.Волович. На грани риска (Экстремальные путешествия)" - читать интересную книгу автора

извлек сетку, в которой виднелась густая, зеленоватая, терпко пахнущая морем
масса.
- Ну вот, угощайтесь, - сказал он, вываливая планктон на подставленную
тарелку. - Ночью, когда начнется вертикальная миграция рачков и прочей
мелюзги, я вам еще больше поймаю.
Однако желающих отведать это блюдо почему-то не нашлось.
- А ведь зоопланктон, насколько я знаю, не так уж безвреден для
организма человека, - сказал Володин. - Некоторые его представители, и
особенно микроскопические морские жгутиконосцы динофлагелляты, или
перидинеи, очень даже ядовиты.
Действительно, планктон может оказаться весьма опасным. Отравление
наступает минут через десять - пятнадцать после еды, сопровождаясь сильной
рвотой. Потом начинается понос, появляются сильная слабость, головокружение.
Немеют губы, язык, кончики пальцев, а нередко развивается паралич
конечностей.
Чтобы избежать неприятности, лучше поначалу съесть его буквально "на
кончике ножа". Если через пятнадцать - двадцать минут нет никаких симптомов
отравления, можно есть его без опасения.
Спор о пользе и вреде планктона мог продолжаться до бесконечности, если
бы его не прервал громкий возглас вахтенного:
- Эй, смотрите, корифены! Одна, две, три... Да их целая стая.
Это действительно были корифены. Их сплюснутые по бокам
голубовато-серые тела оканчивались острым ярко-желтым хвостом. Широкий
спинной плавник, похожий на раскрытый веер, отливал синевой. Чуть
подрагивали изящные, словно крылья бабочки, желто-зеленые боковые плавнички.
Краски были необыкновенно яркие, сочные, и корифены сверкали и переливались
в солнечных лучах, пронизавших воду. Голова с большим крутым лбом придавала
им сходство с бульдогом. Стая продефилировала мимо нас в четком строю,
сделала круг и вернулась снова. Только две рыбы отделились от компании,
помчались к поверхности, выскочили из воды и плюхнулись обратно, подняв
фонтаны брызг.
Все рыболовные снасти мигом были приведены в боевую готовность. Но
корифены не обращали внимания ни на кусочки галет, ни на тушенку, ни на
морские сухари. Пока мы раздумывали насчет приманки, Сергей Иванчиков сорвал
с плитки шоколада обертку, насадил на крючок и бросил за борт. И - о чудо! -
вся стая устремилась к посверкивавшей в воде пластинке станиоля. Одна из
корифен, оказавшаяся наиболее проворной, опередила остальных и, ухватив
приманку, метнулась в сторону. Но не тут-то было! Сергей ловко подсек ее и
под торжествующие крики втянул в лодку. Одну за другой выудили еще тройку
корифен. Они бились, подпрыгивали, забрызгивая брезент кровью. Наконец все
они утихли. Но буквально на глазах происходила метаморфоза. Яркие, сочные
синие и желтые краски стали меркнуть, тускнеть. И вскоре осталась лишь одна
- серебристо-серая - краска смерти.
В каждой из корифен было не меньше трех-четырех килограммов. Их
выпотрошили, густо посыпали солью, вставили в брюшко распорки и повесили
вялиться на солнце. Вкус мяса корифен был всем хорошо знаком. В дни удачных
уловов корабельные коки буквально закармливали экспедицию корифеной в разных
видах - жареном, вареном, в супе и в заливном. Корифен вялили, коптили, а
экспедиционные гурманы предлагали желающим отведать корифену по-таитянски -
сырые ломтики рыбы, вымоченные в лимонном соке.