"Игорь Волознев. Карлик императрицы" - читать интересную книгу автора

смерть и вечная жизнь его обладателя, колдовское могущество и власть над
миром... Смотри внимательно, Гинго... Сейчас император спит. Тебе придется
действовать очень быстро. Клыкам такого сильного пса, - она перевела взгляд
на труп собаки, - ничего не стоит в один миг прокусить запястье и добраться
до камня. Лишившись его, Гомбарум умрет в считанные минуты.
- Я понял, госпожа, - весь вид Гинго выражал решимость. - Превращай
поскорее меня в собаку и я расправлюсь с колдуном.
- Помни, что Гомбарум не погибнет сразу, у него останется несколько
минут, во время которых он попытается отобрать у тебя камень. Но это будет
уже не прежний могущественный Гомбарум, а слабеющий старик. Возможно, у него
еще хватит колдовской силы, чтобы лишить тебя подвижности... Тебе надо будет
продержаться эти решающие минуты, продержаться во что бы то ни стало, пока
он не умрет окончательно. Лучше всего, если ты проглотишь камень в тот же
миг, как он попадет к тебе в пасть.
- Будь покойна, госпожа, я не растеряюсь.
- Главное - не отдавай ему камень. Без него колдовская сила императора
будет слабеть с каждой секундой, а с ней таять и рассыпаться невидимая
стена. Мне, вероятно, в последний момент удастся проникнуть сквозь нее и
прийти тебе на помощь... Но все же полагаться тебе придется только на самого
себя. Помни о награде, которая тебя ожидает.
Она протянула Гинго руку. Карлик сжал ее в своих горячих ладошках и
покрыл жаркими поцелуями. На миг у него закружилась голова. Он готов был
бессчетно перецеловывать каждый бугорок, каждую впадинку на тыльной и
внутренней стороне руки его богини, но она мягко отняла руку и велела ему
опуститься на пол.
Гинго скорчился, поджал под себя ноги и руки, закрыл глаза и весь
напрягся. По телу его прокатилась сильная дрожь, когда Астиальда положила
ему на голову свою ледяную ладонь. Вдруг страшная боль пронзила затылок
Гинго, словно туда воткнули раскаленную иглу.
И уже через минуту, хрипло дыша и высунув из ощерившегося рта язык, он
опрометью несся по мраморным коридорам огромного императорского дворца,
сбивая с ног лакеев и пугая до обморока придворных дам. На четырех длинных
сильных лапах он взбегал по лестницам, всей тушей с разгону налетал на двери
и высаживал их, врезался в толпы разряженных сановников, слыша их оханья и
вопли ужаса. Во дворце привыкли к бесчинствам императорских собак. Гинго мог
безнаказанно вцепиться зубами в жирный зад какого-нибудь кавалера или дамы,
которые еще сегодня утром потешались над бедным карликом и осыпали его
тумаками. С каким наслаждением он прогрыз бы до крови несколько обтянутых в
шелк лодыжек и унизанных перстнями рук, с каким диким восторгом впился бы
клыками кое-кому в горло! Но времени сводить счеты у него не было, каждая
секунда была на вес золота.
Промчавшись галереей и кубарем скатившись по двум необъятным лестничным
маршам, он выскочил во внутренний двор и побежал вдоль стены. Кроме
нескольких стражников в клювастых шлемах, здесь никого не было; они лениво
оглянулись на спятившего пса и продолжали свою бесконечную игру в кости.
Обогнув угол дворца, Гинго увидел черную приземистую башню. Возле нее
не было ни души. Запретная Башня не нуждалась в охране, поскольку все знали
о невидимой стене, воздвигнутой императором для защиты своего сна, и боялись
не то что приблизиться к ней, но даже взглянуть в ее сторону. О взгляде на
Башню мог узнать всеведущий колдун, и неизвестно было, как он истолкует этот