"Андрей Волос. Недвижимость" - читать интересную книгу авторавсе шло так хорошо, что я уже стал беспокоиться, не прижмет ли меня
где-нибудь на Беговой... но и там, будто по волшебству, оказалось просторно... и в итоге как ни длинно я ехал, а приехал все же быстрее, чем рассчитывал. Я поставил машину и теперь прохаживался у подъезда, рассеянно следя за тем, как несильный ветер кружит листья над песочницей. Утром я снова звонил в Ковалец - и опять ни Павла, ни Вики не оказалось дома. Я слушал длинные гудки, представляя, как за двести километров от Москвы в полупустой комнате заливается телефон: тили-тили-тили-ли... тили-тили-тили-ли... тили-тили-тили-ли... Эхо всякий раз оживает и отвечает ему чуть невпопад, летая между голых стен: ли-ли!.. ли-ли!.. А люди все равно почему-то не подходят. И за всем этим чудились мне какие-то новые неурядицы. В последний раз мы виделись весной, через три недели после Аниной смерти, а разговаривали сравнительно недавно - двух месяцев не прошло. "Как ты там?" - "Да нормально... У тебя-то что?" - "Да все в порядке..." Потом Павел завел зачем-то о деньгах - мол, не может пока отдать. Я и без него знал, что отдавать ему не из чего. И когда давал, знал. Это обстоятельство мне и самому представлялось чрезвычайно огорчительным. Но что было делать? Не дать - так его упекли бы лет на восемь. А то и на полную катушку - на десять. За детишек-то. Еще как. За милую душу бы упекли. А сколько из этих десяти он бы там при его здоровье протянул? - говно вопрос: немного... Ах, по-дурацки его угораздило! Ну совсем по-дурацки!.. черт его тогда дернул. Аня позвонила совершенно не в себе. Меня самого затрясло, когда я наконец: "Ой, Сереженька, Павел двух детишек убил!.." Два с лишним года прошло, а я и сейчас отлично помню: по-овечьи хекал в телефонную трубку, пытаясь выговорить: "Ты что?! Как - убил?! Кого - убил?!" Ну и конечно - полный бред. Это надо было так сформулировать - убил!.. Ни черта не убил. Сами они въехали на перекрестке под его "ЗИЛ". За водилу был паренек четырнадцати лет (естественно, пьяный, поскольку все стряслось Первого мая позапрошлого года: как говорится, на майские). А у него за спиной, на заднем сиденье мотоцикла, - его двенадцатилетняя сестренка. Они на высокой скорости проследовали под знак "STOP". А грузовик геодезической партии двигался по главной дороге. И будь Павел трезв, все, быть может, разрешилось бы иначе. Конечно, я не сдержался и с досадой ему выговорил: "Ну зачем же ты такой поехал-то?!" Павел нахмурился, посмотрел, как только он умеет - любовно, но все-таки исподлобья, - и сказал примиряюще: "Сереж, ты пойми, мои-то ребята вообще никакие были!.. Им приспичило: даешь еще пяток бутылок - и все тут! Праздник! Не удержать. Я думаю: да ну вас всех к монахам!.. Им же все до лампочки - и машину угробят, и сами покалечатся. Лучше уж, думаю, съезжу, привезу - жрите... я же все-таки начальник. Там и ехать всего три километра. До второго перекрестка. Кто ж знал, что эти-то как раз на первом повстречаются. - Он расстроенно цокнул языком и закончил, вытаскивая вторую сигарету из пачки "Примы": - Вот тебе, выходит, и съездил". - Да уж, - сказал следователь Краско и вздохнул. |
|
|