"Андрей Волос. Недвижимость" - читать интересную книгу автора

- Ого!.. Опять в Ковалец! Все по тем же делам?
- Все по тем же, - кивнул я.
- Эх-хе-хе... Да уж, делишки...
Будяев стряхнул пепел и уставился на тлеющий кончик сигареты.
- Видите ли, Сережа, - сказал он. - Все это, конечно, шелуха... все
равно существуют неизбежные окончания... Зачем мне вечная игла для примуса,
если я не собираюсь жить вечно. Помните? - Он хмыкнул. - Тут ведь вот какая
смешная штука. Личная смерть - это событие громадное, конечно. Очень, очень
значительное... Но все же гораздо любопытнее размышлять о человечестве в
целом. А?
- Не знаю, - ответил я. - Разве?
- Конечно! - оживился Будяев. - Несомненно! И что интересно?
Человечество в целом ведет себя точь-в-точь как большая колония
дрожжевых бактерий. Ну, вы знаете: стоит этим закукленным тварям оказаться в
подходящей среде, как они встрепетываются и начинают жить полнокровной и
радостной жизнью. Что касается среды, то это, допустим... - Он махнул
сигаретой. - Допустим, это виноградный сок.
- Допустим, - кивнул я. - Еще бы. Очень подходящая среда.
- Вот-вот. Ожив, они без устали поглощают сахар и непрерывно
размножаются. А вместо сахара выделяют алкоголь. Чем больше их становится,
тем быстрее идет дело. Сахар, понятное дело, убывает. Зато увеличивается
концентрация алкоголя. Должно быть, каждая... гм... гм... особь? - Будяев
посмотрел на меня, словно ожидая, приму ли я это слово; я принял. - Каждая
особь озабочена тем, чтобы сожрать как можно больше. Вещь экзистенциальная:
надо полагать, именно в этом видится им смысл их короткого, но бурного
существования.
Часы в соседней комнате пробили четыре. Будяев поднял брови и пристроил
дымящийся окурок на пепельницу. Затем свинтил крышки с четырех или пяти
склянок, которые стояли возле, и методично вытряс из них множество
разноцветных таблеток. Как только он положил на блюдечко последнюю, раздался
голос Алевтины Петровны:
- Димулечка, время!
Тут же и она сама появилась на пороге с большой кружкой в руках.
Удовлетворенно мыча, Будяев высыпал таблетки в рот и припал к воде.
- Вот так, - сказал он, ставя кружку и облизываясь. - Их становится
больше. С каждым днем. Не исключено, что по мере размножения, то есть по
мере снижения доли сахара, приходящегося на душу населения, эти существа
тоже начинают относиться друг к другу все более нервозно и подозрительно.
Можно предположить, что уличенных в воровстве бьют смертным боем. Между тем
процесс идет. Отдельные случаи нехватки сахара переходят в его тотальный
дефицит, поэтому и единичные стычки перерастают в широкомасштабные
столкновения. Что дальше, Сережа? Дальше они неизбежно стихают. Я имею в
виду столкновения. Не подумайте, что никто уже не хочет сахара. Нет. Просто
концентрация алкоголя достигла такого уровня, что серьезно сказывается на
всеобщем самочувствии. И как следствие на способности вести боевые действия.
Понимаете? Наступает период вялой мирной жизни, духовным содержанием которой
становятся болезненные воспоминания о том, как много прежде было сахара и
как мало - алкоголя...
- Ну да, - кивнул я. - Где же ты, утраченная юность?
- Вот именно. Вот именно. Но оказывается, утрата юности - не самое