"Магический круг" - читать интересную книгу автора (Вокс Натали)

Глава 10

Вернувшись домой, она обнаружила, что ее мать, Лора, звонила уже два раза. Одна из маминых подружек еще со времен колледжа жила в Чикаго и, по—видимому, слушала передачу.

В первом сообщении мать просила Джину сразу же перезвонить ей и рассказать, что случилось. Но уже через минуту она распорядилась иначе, потребовав перенести звонок на завтра. Значит, отчим уже в курсе.

Первым порывом Джины было прыгнуть в машину и поехать в Юту. Но она сдержалась. Несмотря на боль, которую Фрэнк причинил ей на радио, она понимала, что тот прав. Теперь ничего нельзя было сделать, чтобы помочь матери. Черт, да она самой себе не могла помочь.

Как больно! Джина никогда в жизни не ощущала такой боли, даже в ту ночь, когда узнала, что отец не был ее настоящим отцом.

У Джины не было шансов поговорить с матерью до субботы. Она избегала журналистов и не поднимала трубку, когда на автоответчике появлялся незнакомый номер. Номер Фрэнка не появился ни разу.

Один раз она беседовала с отцом. Разговор получился тяжелым. Марвин явно обиделся на реакцию Джины после случившегося — Ты знаешь, на свете есть люди, которые предпочли бы, чтобы весь мир узнал, что их отец — я, а не этот ханжа, за которого вышла замуж твоя мать.

Джина вздохнула:

— Марвин, я знаю, это сложно понять. Извини, если тебе кажется, что я стыжусь тебя. Это не так.

— А мне кажется, что именно так. Месяц назад Джина заплакала бы и начала молить о прощении, но теперь все было по—другому.

— Добро пожаловать в мой мир, — тихо сказала она.

— Что?!

Джина прокашлялась.

— Ты все прекрасно слышал. Я понимаю твои чувства, потому что ощущаю то же самое.

— Я полюбил тебя, как только получил письмо! — В его голосе звучало негодование. — Это твои мать и отчим во всем виноваты.

— Подожди секундочку, — прервала она отца. — Я тоже была там, помнишь? Тебя вполне устраивала дочь на две недели. Ты любил играть в папочку, баловал меня, а потом возвращал к обычной жизни. Я знаю, что ты любишь меня, Марвин, — мягко продолжала она. — Но давай признаем правду: тебе не нужна была дочь—подросток. Мамино решение было идеальным. Казалось, все были счастливы.

Наконец, после напряженной паузы, он спросил:

— Все, кроме тебя?

Джина не ответила. Она положила трубку и все еще продолжала думать об этом, когда позвонила мать:

— Мам, ты в порядке? Я весь день ждала твоего звонка.

— Все хорошо, доченька, — ответила Лора. — Мы с отцом замечательно поговорили.

Джина знала, что мать имела в виду отчима. Отца она называла только Марвин.

— Отец нормально воспринял новость? Лора нервно рассмеялась:

— В общем, да. А недавно отправился поговорить со своими родителями и пока не вернулся.

— А как Джастин?

— Мы все рассказали твоему брату утром. Думаю, через пару дней с ним все будет в порядке.

— Я позвоню ему.

— Это было бы отлично, Джина. Уверена, он будет рад услышать твой голос. Только подожди до понедельника. Сейчас ему лучше обдумать все самому.

Джина закрыла глаза и вздохнула:

— Мне очень жаль.

— Почему? Все отлично! Я рада, что вышла замуж за такого понимающего и всепрощающего человека.

Джина не удержалась:

— Ты, наверное, шутишь? Мам, он наказывает тебя с момента моего рождения.

— Джина Лейк!

— Будь честна хотя бы с самой собой. Он не должен был опасаться огласки, не должен был превращать мое рождение в тайный позор семьи. Но, выходит, карьера для него была важнее? Иначе, он бы не стал держать нас столько лет в кошмарном напряжении… Прости, мам, но это мое мнение.

Мать расплакалась. Джина заплакала вместе с ней, извиняясь за резкость и почти жалея о своей откровенности. В конце концов все эти годы она молчала.

Наконец мать взяла себя в руки:

— Ты права, Джина, я сделала глупость по молодости, я была просто неопытной женой военного человека, которая провела всего три недели со своим мужем за первый год брака.

Джина молчала. Раньше мать никогда ничего не говорила о своих отношениях с Марвином.

— Умирая от тоски во время его долгих отлучек, я поехала в гости к подруге в крупный город, и красивый, богатый мужчина вскружил мне голову.

— Мамочка, ты была тогда почти ребенком, — возразила Джина, слушая уничижительные слова матери. — Не терзай себя больше.

Лора шмыгнула носом:

— Я знаю, ты права. Но, поверь, глубоко сожалею, что причинила боль мужу и благодарна, что он не развелся со мной, узнав о беременности. Но я извинялась за это больше двух десятилетий. Думаю, что теперь искупила свою вину.

— Да, мам!

Когда они закончили разговор, Джина почувствовала, что стала ближе к матери, чем когда—либо раньше. И еще она поняла, что сейчас Фрэнк гордился бы ею.

Когда Джина в понедельник пришла на работу в офис, то очень удивилась, увидев, что ее ждет сестра Фрэнка. Она была не одна. На коленях у молодой женщины сидела двухлетняя малышка. Другой младенец, одетый во все голубое, лежал в коляске.

— Доброе утро, Джина, — поприветствовала ее сестра Фрэнка. — Надеюсь, ты не сердишься за мое вторжение. Я пришла извиниться. Произошло недоразумение, честное слово не знала, какую боль причинила тебе своим комментарием о ваших отношениях с Марвином, поспешно затараторила Терри, как будто боялась, что любимая женщина брата выкинет ее из офиса.

Джина закрыла дверь, бросила на стол сумочку и посмотрела на малышей:

— Твои дети?

Терри кивнула и, гордо улыбаясь, представила свою дочь Кристину и сына Райана.

— Я узнала, что беременна вторым ребенком через месяц после того, как вернулась с мужем из Индии, — призналась гостья, широко улыбаясь. — Нелегко справляться с двумя малышами.

Джина не удержалась и улыбнулась девочке, которая прижималась к матери:

— Они прекрасны.

— Спасибо. Послушай, мне действительно очень жаль. Не знаю, с какой планеты я свалилась, но даже и не подозревала, что ваши отношения с Марвином — такой большой секрет.

Взгляды двух женщин встретились.

— Так почему же ты назвала это секретом? Терри, казалось, смутилась.

— Я не понимаю, о чем ты?

— Ну, как же! До этого, — стала объяснять Джина, — ты говорила, что кто—то в студии что—то скрывает.

Собеседница улыбнулась.

— Тот секрет касался исключительно Фрэнка, вернее, его статьи, которую я прочитала перед твоим приездом.

— Хочешь сказать, он не рассказывал тебе обо мне и Марвине?

Терри замотала головой:

— Конечно же нет!

— Я не понимаю… Если не он, то кто тебе рассказал?

— Марвин, — ответила гостья. А потом, заметив гнев в глазах Джины, поспешно продолжила. — Около месяца назад я приходила к Фрэнку на ланч и, пока ждала его, встретила в холле Марвина. Он начал ко мне приставать.

Джина вздохнула. Да, похоже на ее отца.

— Я рассердилась и сказала, что гожусь ему в дочери.

— Держу пари, ему это очень понравилось! Терри ухмыльнулась:

— Во всяком случае, он прекратил хватать меня за руки и тут же сообщил, что его дочь, Джина, моложе меня. И что она работает в одном из его журналов. Рассказывая все это, Марвин буквально светился от гордости.

— О, Боже мой! — медленно произнесла Джина.

— Я больше об этом не вспоминала. И когда он так нежно стал говорить о тебе в интервью, я решила, что все знают о вашей родственной связи.

— Да, он не представлял, что безобидное хвастовство выйдет ему боком, — проговорила торопливо Джина. Потом она вспомнила последний разговор с Фрэнком. — Господи, что я наделала!

— Дорогая, ты и правда подумала, что Фрэнк предал тебя?

Прикрыв в ужасе рот рукой, она кивнула.

— Он дал мне слово, а я не поверила. Терри поджала губы.

— Плохо.

Джина тяжело вздохнула и едва слышно произнесла:

— Он никогда меня не простит.

— Куда он денется! — уверенно возразила Терри. — Фрэнк не таит долго обиду, особенно на тех, кого любит.

— Я не уверена, что он любит меня, — возразила Джина. — Как ужасно я поступила! Не только не поверила ему, но и сделала еще кое—что. Теперь наверное он сам думает, что я его предала.

На губах Терри появилась спокойная, уверенная улыбка. Пошарив в сумочке с подгузниками, она извлекла папку.

— Он любит тебя. Фрэнк оставил ее в студии тем вечером. Думаю, тебе стоит прочитать это. Джина взяла папку:

— Что это?

— Его статья. В ней могут быть ответы на твои вопросы. — Гостья встала. — Кстати, я знаю, что Кристина еще слишком маленькая для присутствия на свадьбе, но я с удовольствием стану подружкой невесты.

Джина ошарашенно смотрела вслед удаляющейся Терри. Когда та ушла, молодая женщина закрыла дверь и принялась читать.

Фрэнк съездил в Мадисон на следующее утро после интервью в «Немного терпения». Он просто не мог сидеть дома, постоянно борясь с желанием позвонить ей или, что еще хуже, мучаясь ожиданием ее звонка. Что бы ни случилось с Джиной и ее семьей, она должна разобраться во всем сама. А потом, когда пыль уляжется, когда она поймет, что Фрэнк ни в чем не виноват, то, может, она и вернется.

Приехав домой в понедельник днем, он расслабился и завалился на диван немного отдохнуть, но вскоре услышал звонок в прихожей и босиком побежал открывать. С трехдневной щетиной на щеках, в старых джинсах, он открыл дверь и с удивлением увидел почтальона с посылкой.

— Вы — Фрэнк Дэвис?

Он кивнул и расписался за доставку. Отдав парню чаевые, закрыл дверь и открыл коробку. В ней лежала маленькая кассета, как раз для его диктофона. Заинтригованный, Фрэнк пошел в кабинет, вставил кассету в диктофон, сел в кресло и нажал копку. Тишину комнаты нарушил голос Джины: «Шрамы, полученные в боях за сексуальную революцию…».

Фрэнк застыл, слушая голос любимой. Она, очевидно, читала статью вслух, так как на заднем плане слышался шелест бумаги.

— Неужели ты это написала? — вслух спросил он.

Голос продолжал:

«…Я много раз писала о настоящей любви и судьбе. За последние недели я кое—что поняла: настоящая любовь, идеальные союзы и духовное взаимопонимание прекрасны. Но страсть не менее прекрасна…»

Фрэнк закрыл глаза, откинул голову и продолжал слушать:

«…Как я могу советовать теперь женщинам стремиться прежде всего к духовной близости, в то время как сама нашла своего идеального мужчину через близость физическую. Да, это противоречит многому, о чем я писала раньше. Но это правда. Страсть поглотила меня. Желание сломило мое сопротивление, пока я не стала ранимой и открытой для любви. Он разбудил меня…»

Фрэнк открыл глаза и посмотрел на потолок.

«…Я не сомневаюсь, что люблю его. Не знаю, что случится завтра. Я даже не уверена, что у нас будет завтра, не говоря о совместном будущем, о браке. Но понимаю, что у меня больше нет сил притворяться, что я способна в любой момент контролировать свою страсть и желание. Он сам контролирует мое тело и владеет моей душой…»

Голос Джины продолжал читать статью, приводить результаты исследований, цитаты из интервью и статистику. Фрэнк уже не слушал. Все остальное не имело значения. Все, кроме того, в чем она призналась ему. И заодно всему миру.

— Я тоже люблю тебя, моя дорогая!

Джина почти заснула, сидя на ступеньках у квартиры Фрэнка. Она ждала больше часа, с тех пор как почтальон принес посылку.

— Дурочка, что ты здесь делаешь? — пробурчала она. Она ждала, надеялась, что он выбежит из квартиры, как только дослушает статью. Надежды не оправдались…

И наконец когда Джина решила проглотить свою гордость и постучать в дверь, та распахнулась.

— Привет, — прошептала она, сидя на полу. Фрэнк вышел из квартиры с ключами в руках. Его волосы были мокрыми, как будто он только что принял душ.

— Джина? — Он грохнулся рядом с ней на колени. — Милая, почему ты здесь сидишь? Ты ждешь меня? Давно ждешь?..

Она кивнула:

— Я дала почтальону огромные чаевые, чтобы он держал язык за зубами.

Взяв Джину за руку, он провел ее в квартиру.

— Я прослушал пленку, — сообщил он.

— А я прочитала твою статью.

— Не думаю, что отец будет нами очень доволен. — Фрэнк откинул голову и засмеялся.

— Это все правда? — спросила она, когда тот посадил ее на диван, и устроился рядом. — То, что ты написал в статье? — Джина затаила дыхание, дожидаясь ответа.

Нежно улыбнувшись, он провел по ее щеке. Помнишь мои слова:

«Журналист должен уметь признавать поражение. Все, во что я когда—либо верил, все, что я знал об отношениях, вся моя уверенность в том, что я выше таких эмоций простых смертных, как любовь, растаяли под взглядом женщины, за которую я готов без преувеличения отдать жизнь…»

Она закусила губу:

— Значит, все правда.

Он продолжал цитировать:

«…Секс может быть приятным развлечением. Страсть бывает всепоглощающей. Но ничто, абсолютно ничто не сравнится с чувством, которое ты испытываешь, когда встречаешь свою вторую половинку, ту, которую искал всю жизнь. Мне повезло, я нашел свою Единственную. Теперь Фрэнк—плейбой надеется обменять свою членскую карточку клуба веселых холостяков на обручальное кольцо и пару детишек…» Ее сердце ликовало:

— Фрэнк, извини меня за то, что я решила, что ты предал меня. Стоило больше тебе доверять.

Он нежно взял в ладони ее лицо.

— Прощаю. Прости и меня, если я слишком на тебя давил, не думал о чувствах твоих родителей. Но ты должна знать, что я все понимаю и сопереживаю твоей боли. И всегда буду поддерживать тебя во всех начинаниях и делах.

— Так, а насчет обручального кольца. Это было предложение?

— Конечно, — ответил Фрэнк, широко улыбаясь. — Что скажешь?

Она заплакала от счастья:

— Ты уверен, что не будешь скучать по армии своих поклонниц?

— А ты уверена, что вытерпишь парня, который скорее соблазнит тебя на полу в гостиной, чем будет читать стихи под балконом?

Она кивнула.

Фрэнк поднес ее руку к губам и нежно перецеловал каждый пальчик.

— Романтический герой готов прожить с тобой всю жизнь!