"Андрей Волос. Победитель" - читать интересную книгу автора

Наливает на донышко.
- Давай. За тебя.
Плетнев ответно поднял чашку с остывшим чаем.
- Вот ты мне скажи, почему у нас так неразумно устроено? - начинает
вдруг горячиться Николай Петрович. - Пока за бугор не попадешь, ни черта не
заработаешь!..
И вдруг осекается, замолкает на полуслове. Потому что они, конечно,
друзья. И он, конечно, даже крупицы догадки не имеет, где и кем Плетнев
служит на самом деле. Он знает, что Плетнев в каком-то там автобате. При
военкомате. Типа специализированной мехколонны. Или вроде того. В общем, без
поллитры не разберешься... Но все равно. Друзья друзьями, а вот не
понравится Плетневу, что советский офицер родную Советскую власть прилюдно
хает, и стукнет он куда следует. И после этого негромкого стука - уж птица
курица или не птица, а не видать Кузнецову Гавнистана как своих ушей. Еще и
со службы, глядишь, вылетит...
Плетнев усмехнулся.
- Ты не смейся, - растроганно говорит Николай Петрович. - Ну, давай.
Спасибо тебе. Вот какое спасибо!
И, перед тем как выпить, осторожно, чтобы не расплескать, пилит себя
рюмкой по горлу.

Творческие будни

Другие - дым, я - тень от дыма,
Я всем завидую, кто - дым...
К. Бальмонт

Окно было давно не мытым, да и комната в целом, несмотря на весь тот
мелкий хлам, что неминуемо загромождает жизнь холостого человека, выглядела
довольно запустело. Три разносортных стула, тахта, платяной шкаф. На книжные
полки он записался полгода назад и надеялся получить к Новому году, а
покамест их заменял угрожающе кренящийся штабель пыльных картонных коробок.
За подслеповатыми стеклышками разлапистой горки виднелась не посуда, а все
те же книги. Что касается посуды, то она, накрытая полотенцем, кособоко
громоздилась на обеденном столе и неодобрительно побрякивала, когда
Бронников начинал расхаживать по комнате. Пыльный подоконник украшала старая
радиола "Рига-6" и стопа из пары десятков самых нужных книг - говоря иными
словами, настольных. Четырехтомный "Гранат", "Справочник металлурга", второй
том "Войны и мира", "Мертвые души", последний сборник Казакова, еще кое-что
по мелочи и совершенно бесценная брошюра "Правосудие и законность",
трактовавшая вопросы жизни и смерти со столь леденящим простодушием, что при
одном взгляде на нее хотелось перекреститься. Изданная в двадцать третьем
году невесть кем и где, потертая, грязная, она попала к Бронникову из
"букиниста", где, по идее, выкупив у владельца, ее должны были затем пустить
теми путями, какими ходят изъятые из оборота и запрещенные книги, но
почему-то прошляпили. Воистину: будь в этой стране кроме всего прочего еще и
порядок, жить в ней стало бы совсем невозможно!..
В сем утлом углу Бронников оказался в результате развода. Точнее, не
развода, а просто скоропалительного ухода из семьи. На развод они с Кирой
тоже, конечно, подали. Но, во-первых, не сразу, а во-вторых, в суде