"Андрей Волос. Победитель" - читать интересную книгу автора

Воздух уносился вверх большими серебряными пузырями.
Он испугался.
Отпустил перекладину и начал всплывать.
И руки уперлись в плоское днище, не пускавшее его к воздуху и солнцу.
Он понимал, что ничто не может быть важнее солнца и воздуха! - но думал
почему-то только о сандалетах. Сандалеты! Не выпустить бы сандалеты!
Мальчик видел себя как бы со стороны. Серебряные пузыри изо рта.
Искаженное лицо, вытаращенные глаза. Волосы колеблются. Должно быть, так же
колеблются волосы утопленников. Вода колыхнет их - а кажется, что это
человек по своей воле качнул головой.
Он заметался.
Руки судорожно шарили по осклизлому, заросшему ракушками и зеленью
железу.
Пузыри изо рта. Пузыри. Как хочется вдохнуть! Где же?!
Он снова и снова беспомощно тыкался в равнодушную и неподатливую
преграду.
Потом разжал пальцы.
Сандалеты стали медленно тонуть, мало-помалу растворяясь в
черно-зеленой глубине...
- А!
Плетнев рывком сел на постели и оглянулся.

МОСКВА, ИЮЛЬ 1979 г.

Перевел дух.
Стрелки будильника показывали пять сорок шесть. Четыре минуты до
звонка. Нажал кнопку, чтоб не дребезжал понапрасну.
Минуту посидел на постели, массируя лицо и шею.
Все! Вскочил, щелкнул клавишей магнитофона.
Полилась бодрая песня Антонова:

Но любовь, но любовь - золотая лестница,
Золотая лестница без перил!..

Под такую песню хорошо боксировать с тенью. Да хоть бы даже и не с
тенью! Под такую песню хорошо быть русоволосым, коротко стриженным,
поджарым, мускулистым, резким в движениях! Ах, как хорошо!..
Он махал гантелями, отжимался, вставал на руки...
Конечно, для такой мощной зарядки эта комната была тесновата. Хотя и
мебели-то всего ничего.
Платяной шкаф. "Хельга". Телевизор. Холодильник "Саратов" у балконной
двери. Пара полок с книжками. Совершенно стандартная обстановка... Правда,
верх полок украшают спортивные кубки. А с полок свисают на лентах медали.
Это не у каждого. Вот еще такое, что не у всех: фотография в рамке - в
кимоно, одежде дзюдоиста, с блестящей медалью на груди он стоит на
пьедестале, победно вскинув кубок. А прочее - как у всех. Письменный стол в
углу. Гитара на шкафу. Солнце лупит сквозь давно не мытые стекла. Балконная
дверь открыта. На веревке треплется рубашка.
Без двадцати семь. Тело налилось бодростью. Теперь душ, чтобы оно
налилось свежестью!