"Марчин Вольский. Агент Низа" - читать интересную книгу автора

Однако сегодня ему было не до смеха.
Как должен вести себя тридцатипятилетний мужчина, холостяк с умеренными
недостатками, работающий в Секции рекламы крупного международного
консорциума по торговле различными материалами, при виде чека на свое имя,
выписанного на миллион долларов? Впустую искать рецепты на страничках
"Советов домашней хозяйке" или в средневековых кодексах чести.
- Вы уверены, что это мне? - Мефф, несколько обескураженный, обратился
к курьеру, судя по физиономии пуэрториканцу, улыбка которого прилепилась к
лицу несколько наоборот, то есть уголками губ вниз.
- Вы - кто надо, адрес - какой надо, время - соответствует, чаевые,
полагаю, тоже будут достойными, - сказал латиноамериканец с акцентом,
свойственным известным районам Карибского бассейна, и вышел. Рядом с чеком
лежал листок. На нем стояла дата и адрес того удивительного места в стране,
которое, как сообщили в отделе телефонных справок, лежит то ли в Европе, то
ли в Азии, и к тому же неизвестно наверняка. Богемия ли это. Сарматия или же
вообще Трансильвания.
Бюро путешествий обеспечило перелет и необходимые пересадки, но
предупредило, что последний этап Меффу придется проделать на свой страх и
риск, поскольку так далеко щупальца Кука и "Панамерикен" не дотягиваются.
Эксперт подтвердил подлинность чека, выписанного, кстати, анонимно через
посредничество одного из швейцарских банков.
- Я боюсь! - сказала Мэрион. - Зачем тебе это? (Мэрион была девушкой
Меффа. Девушкой с принципами, которая никогда бы не посетила дома одинокого
мужчину. Поэтому общались они обычно на письменном столе новоявленного
сотрудника Секции рекламы в течение тех недолгих пятнадцати минут, когда все
бюро наперегонки мчалось на обеденный перерыв).
- Зачем? Вот те раз! - ахнул получатель чека. - Я же наконец встану на
ноги!
- И сколько же тебе еще надобно ног? Пять, шесть? Собираешься стать
сороконожкой? Заканчивай быстрее! Слышишь, лифт звякнул!
Мефф не сказал Мэрион всей правды. Собственно, он вообще не сказал
правды, ибо, как утверждают авторитеты, правда может быть либо всей, либо
никакой. Вообще говоря, дело начинало его интересовать, возбуждать, словно
случайно выхваченная из толпы девушка, самый лучший объект для традиционного
испытания несомненности своего мужского начала. И, ей богу, не имело
значения, что девушка в конечном итоге оказывалась глупой гусыней, либо
начинающей, но уже жаждущей приключений юной супругой, или же попросту
требовала гонорара, который Мефф вручал ей всегда с едва заметным со стороны
отвращением.
Дрожь эмоции зародилась в нем уже при первом взгляде на чернявого
курьера. О, курьер еще находился за дверью, а уже в звуке звонка слышалось
нечто волнующее.
Мефф обожал риск, хотя везение не часто посещало его. Из своего шестого
боя на ринге он вышел с перебитым носом и полным зубов носовым платочком, и
это помогло ему понять, что бокс - спорт совершенно грубый и
непривлекательный. От охотничьих тягот его излечил некий буйвол в Кении, за
которым сначала он шел полдня, а потом бежал от него полночи.
Войну (а как же - патриотический долг добровольца!) он просидел в
туалете, поскольку с первого до последнего дня пребывания в Азии его донимал
понос, случавшийся столь же регулярно, как и наступления желтокожих.