"Пола Вольски. Жена чародея ("Чародей" #1) " - читать интересную книгу автора

уязвимости, она в полной мере осознала размеры угрожающей ему опасности.
При всем своем блеске, при всей своей мудрости, он не был всемогущим. "Да
какая разница, - тщетно внушала она себе. - Так или иначе, Фал-Грижни все
равно одержит победу".
И наконец, Нид. Несчастный мутант страшно мучился и слабел буквально
час от часу. Ему все труднее становилось орудовать кнутом, заставляя лошадь
тащить телегу. И хотя ему позарез требовалось отдохнуть, он категорически
отказывался передать вожжи Верран. Много раз за ночь она предпринимала
такие попытки - и неизменно сталкивалась с отчаянным сопротивлением. Все ее
жесты и негодующие возгласы оставались тщетными. Нид в ответ шипел и не
выпускал поводья из лап.
Небо на востоке начало светлеть. У Верран затекло все тело, она
страшно устала, ее поташнивало. Ребенок сучил ножками у нее в животе,
причиняя дополнительное беспокойство. Вопреки всему этому ей удалось
забыться легкой дремотой, причем она продолжала сидеть прямо в тряской
телеге. Когда она проснулась, бледное зимнее солнце уже сияло на синем
небе. Перед ней расстилалась безлюдная пустошь Гравула. Резкий свежий ветер
хлестал по сероватым холмам и чахлым кустам, насквозь продувал он и узкую
дорогу меж высоких скал. Телега стояла на месте, потому что Нид спал.
Голова его упала на грудь, и вожжи выскользнули из лапы. Утреннее солнце
нещадно жгло его и без того обожженную спину, и это зрелище заставило
Верран содрогнуться от ужаса и сострадания. Лошадь терпеливо пощипывала
клочья пожухлой травы на обочине и время от времени принюхивалась к земле в
тщетной надежде найти что-нибудь более питательное.
Верран решила предоставить Ниду возможность еще отдохнуть. Она
почувствовала голод и принялась обшаривать телегу в поисках продовольствия,
о котором толковал Ранзо. Она и впрямь скоро нашла еду, правда оказавшуюся
столь же вонючей и ни на что не годной, как и сама телега. Рядом со
свертком, в котором хранились драгоценные записи Фал-Грижни, лежала
отсыревшая сумка, в которой Верран обнаружила несколько ломтей черного
хлеба, горсть черствого печенья, маленькую колбаску, голову сыра, пару
луковиц и кожаную фляжку с вином. Один взгляд на все это отбил у нее
аппетит. И все же она заставила себя пожевать хлеб. Ей отчаянно захотелось
домой. Ветер Гравулы был одновременно освежающим и пронзительным. Дрожа от
холода, Верран отхлебнула вина, оказавшегося слишком разбавленным, чтобы им
можно было согреться.
Трава и кусты вольно покачивались на ветру. Недалеко впереди
возвышались утесы, именуемые в народе Гранитными старцами, - в их
устремленной к небу симметрии и впрямь было нечто мистическое. Большинство
из них представляло собой гигантские гранитные призмы, которые ни в коем
случае не могли бы возникнуть естественным образом. Молва утверждала, будто
эти камни обозначают вход в преисподнюю. Считалось, что здесь обитают
призраки, и Верран не хотелось бы оказаться в этих местах под покровом
ночи. Она обернулась и окинула взглядом пространство до самой линии
горизонта. Там что-то движется? Или ей почудилось? Кажется, кто-то верхом
на коне... Гвардеец герцога? Нет, по склону холма бежало всего лишь
какое-то животное. Время было двигаться дальше. Верран не без труда
растолкала Нида. И после сна вид у него был удручающе страдальческий. Она
предложила ему поесть, но он отказался. Она с тревогой смотрела на мутанта,
пока он брал в лапы вожжи. Лошадь по-прежнему щипала траву. Если она и