"Пола Вольски. Жена чародея ("Чародей" #1) " - читать интересную книгу автора

страшным.
- А вы случайно не состоите в союзе патриотов? Да, мне попадались на
глаза ваши листовки, - добавила она, правильно истолковав выражение его
лица. - И что же, передо мной весь наличный состав или же Саксас
Глесс-Валледж тоже один из ваших?
- Это не твое дело, ведьма. Да и вообще тебе скоро ни до чего не будет
дела. Прямо сейчас.
Вей-Ненневей, высокая и прямая, казалось, стала еще выше и еще прямее.
- Хаик Ульф, вы глупец. Как вы собираетесь убить человека, способного
умертвить вас на расстоянии с помощью одного-единственного слова?
- Закрыв твой поганый рот!
Хаик Ульф дал отмашку - и из глубокой теня на Вей-Ненневей внезапно
набросились вооруженные гвардейцы в масках. Один из них зажал ей ладонью
рот, другой накинул ей на шею кожаный ремешок с металлической прошивкой -
это была гаротта наемного убийцы. В мгновение ока гаротта сдавила шею
женщине-магу. Профессиональный проворот удерживающей гаротту сильной руки
лишил ее дыхания, после чего счет жизни Вей-Ненневей пошел на секунды.
Ни дышать, ни говорить она не могла. А при отсутствии речи едва ли
могла проявиться система Познания, и убийцы прекрасно это знали. Она
попыталась сбросить или расслабить гаротту, но самые отчаянные усилия
мужественной Вей-Ненневей ничем не могли помочь ей в схватке с гвардейцами.
Руки Ненневей заметались по воздуху, чертя какие-то причудливые
письмена. Духовная дисциплина многоопытного чародея позволила ей даже в
агонии прибегнуть к безмолвному варианту Познания.
Лорд Хаик Ульф почувствовал, как в его разум вторгается кто-то
посторонний. Его руки машинально взметнулись вверх, норовя изгнать
призрачного гостя. Какая-то сила сдавила ему горло так, что он потерял
способность дышать. Глаза его полезли на лоб, а лицо чудовищно потемнело.
Непроизвольно он принялся вторить жестам Вей-Ненневей, повторять одно ее
движение за другим. Боль хлестала его крыльями исполинского демона. В
легких и в горле бушевало пламя. Каким-то чудом, какой-то проклятой магией
ведьма Вей-Ненневей овладела им и напрямую привязала его к себе. И теперь
он страдал, и теперь он умирал заодно с нею. Ульф хотел было окликнуть
своих людей, хотел было отозвать их от Ненневей, но уже не смог. Глаза у
него закатывались, но он по-прежнему видел, как его руки повторяют те самые
жесты, при помощи которых его убивали. Не удержавшись на ногах, он
повалился лицом вперед и судорожно задергался на мостовой.
Хаик Ульф наверняка умер бы, не приди ему на помощь гвардейцы. Один из
них схватил Вей-Ненневей за оба запястья и заставил ее руки застыть в
неподвижности. Тем самым духовная связь была прервана, и Ульф бессильно
обмяк. Чудовищное давление на горло и боль в легких разом пропали. И почти
в тот же самый миг Вей-Ненневей умерла в руках у своих мучителей. Гвардейцы
отпустили ее, и ее тело опустилось наземь, лицом вверх, взгляд незрячих
глаз уставился на луну. Когда жизнь и острый разум покинули ее тело, она
впервые показалась и впрямь очень старой и неожиданно хрупкой женщиной.
Гвардейцы неуверенно поглядывали на мертвое тело, а один из них по причине,
так и оставшейся загадочной для него самого, опустил ей на лицо
прикрепленную к ее шляпе вуаль.
Ульф со стонами заворочался на мостовой. Потом он медленно сел, размял
шею, на которой отчетливо проступал багровый рубец. Его подручные