"Пола Вольски. Жена чародея ("Чародей" #1) " - читать интересную книгу автора

Глава 11

Зимой начались общественные беспорядки. Герцог Повон счел уместным и
своевременным обложить дополнительным налогом имущество самых богатых
подданных с тем, чтобы профинансировать возведение роскошного амфитеатра из
золота и хрусталя. Аристократы Ланти-Юма отреагировали на это требование с
поразительной нехваткой патриотизма. Они созвали конклав высшей знати, на
заседании которого председательствовал лорд Террз Фал-Грижни. Теперь
аристократы Ланти-Юма оказались более склонными прислушиваться к его
доводам. Вдобавок к главенству в Совете Избранных он принадлежал к одному
из древнейших аристократических семейств. Ассамблея проголосовала за отказ
платить новый налог. Герцога Повона это, разумеется, взбесит, но что он
сможет поделать с единым мнением аристократии?
Герцог Повон и впрямь взбесился. И действительно ничего не смог
поделать, столкнувшись с единым сопротивлением богатейшей и родовитой
знати. В этом случае бессильна оказалась и герцогская гвардия под началом
не ведающего сомнений командора Хаика Ульфа. Тем не менее герцогу Повону
удалось довести свое недовольство до сведения широких слоев общества. Через
несколько дней герцог издал указ, в котором провозглашалась необходимость
полной ревизии всей деятельности ордена Избранных. Начиная с этого дня,
присутствие присланного герцогом наблюдателя на всех заседаниях ордена было
объявлено обязательным. Ни одна программа исследований в рамках Познания не
могла быть впредь начата и проведена без предварительного герцогского
одобрения; более того, периодические отчеты о продвижении исследований
должны были в письменном виде предоставляться наблюдателям, присланным
герцогом, на регулярной основе. Наконец, на острове Победы Неса предстояло
разместить постоянный гарнизон из числа герцогских гвардейцев. Ожидалось,
что чародеи отреагируют на все эти новшества резко отрицательно, хотя
по-настоящему им следовало бы уяснить, что подлинной причиной всех нынешних
трудностей является вызывающее поведение магистра их ордена, а подобное
осознание со всей неизбежностью породило бы в их рядах раздоры, к чему,
собственно говоря, и стремился герцог. Повон уповал на то, что Избранные,
разгневавшись на своего вождя, сошлют его куда-нибудь на Ледяное море, а
сами выберут себе нового главу, который окажется человеком разумным.
Настолько разумным, как, например, Саксас Глесс-Валледж.
И сам Глесс-Валледж разделял надежды его высочества. В уединенных
покоях дома Валледжей маг втайне набрасывал текст новой листовки, которую
предстояло приписать союзу патриотов. На этот раз листовка получилась
весьма многословной - и в ней магистра Грижни обвиняли в некрофилии и
каннибализме.
Валледж закончил работу и критическим взглядом пробежал написанное. В
литературном смысле стиль был чудовищным, но это - для пользы дела. Зато
листовка была безобразно груба и носила откровенно подстрекательский
характер: она конечно же произведет глубокое впечатление на простой люд
города Ланти-Юм. Значит, дело сделано. Теперь следует препоручить
дальнейшее неболтливому художнику, который сумеет изобразить Фал-Грижни в
достаточно непотребном виде. И через два дня на улицах города появится
свежая листовка.
Глесс-Валледж, будучи человеком трудолюбивым и в высшей степени
изобретательным, приступил затем к работе над халатом из живого шелка,