"Вольтер. Письма Амабеда и др., переведенные аббатом Тампоне (Философские повести)" - читать интересную книгу автора

Иосиф признается даже, что евреи прятали свои богослужебные книги от
соседних племен. Вакха чтили в Египте, Аравии, Греции много раньше, чем в
этих странах стало известно имя Моисея.
В древних орфических стихах Вакх именуется Миса или Моса. Он восходил
на гору Ниса, что точно соответствует Синаю; затем бежал к Красному морю,
собрал там войско и перешел это море посуху. Он останавливал солнце и
луну; во всех его походах ему сопутствовал верный пес, и Халев, имя одного
из еврейских завоевателей, означает "собака".
Ученые много, хотя и безуспешно, спорили, кто кому предшествовал:
Моисей Вакху или наоборот. Оба они великие люди, но Моисей, ударив жезлом
по скале, извел лишь воду, тогда как Вакх, ударив по земле тирсом, извел
из нее вино. Вот почему все застольные песни прославляют Вакха, а в честь
Моисея не сложили даже одной-двух]. Он посуху перешел Красное море; при
нужде он приказывал солнцу и луне остановиться; от его чела исходили два
снопа небесных лучей; рядом с ним всегда был ангелистребитель, но он
призывал на помощь лишь ангелаутешителя. Ваш же Альбукерк привез с собой
только монахов, плутов-торговцев и убийц. Праведный Курсом подтвердил твой
рассказ о вашей с Амабедом беде.
Как я жажду спасти вас или отомстить за вас, прежде чем умру! Да
вызволит вас вечный Бирма из рук монаха Фатутто! Сердце мое обливается
кровью при мысли о ранах, нанесенных вашим сердцам.
N. В. Отрада Очей получила это письмо лишь спустя долгое время после
отъезда из города Гоа.


ПЯТОЕ ПИСЬМО АДАТЕИ
ВЕРХОВНОМУ БРАМИНУ ШАСТРАДЖИТУ


Какими словами решусь я описать тебе новое мое несчастье? В силах ли
стыдливость поведать о позоре?
Бирма видел злодейство, и он не пресек его! Что будет со мной? Яма,
куда я была брошена, и та не столь ужасна, как нынешнее мое положение.
Сегодня утром отец Фатутто вошел ко мне в одном легком шелковом
подряснике и весь благоухая. Я была еще в постели. "Победа! - объявил он.
- Приказ об освобождении вашего мужа наконец подписан". При этих словах я
воспламенилась восторгом и назвала Фатутто своим отцом, своим
благодетелем. Он нагнулся и поцеловал меня. Я подумала было, что это
просто невинная ласка, целомудренное свидетельство его доброты ко мне, но
сн тут же сорвал, одеяло, сбросил с себя подрясник, накинулся на меня, как
коршун на голубку, придавил меня всей своей тяжестью, мускулистыми руками
намертво стиснул мои слабые руки и, заглушив поцелуями стенания, рвавшиеся
с моих губ, распаленный, неукротимый, безжалостный... О, какая минута!
Зачем я не умерла!
Дара, почти нагая, прибежала мне на помощь, но, увы, лишь тогда, когда
спасти меня от позора мог разве что удар грома. О провидение, о Бирма!
Гром не грянул, и мерзкий Фатутто изверг в мое лоно жгучую росу своего
злодеяния. Нет, даже десять рук божественной Дурги не обуздали бы
неистовство этого Махишасуры [Махишасура - один из вождей мятежных
небожителей в их борьбе против Предвечного, согласно Аватарашастре,