"Курт Воннегут. Сила духа (Журнал "Химия и жизнь")" - читать интересную книгу автора

Франкенштейн. Доктор Том Свифт - доктор Элберт Литтл. Том - мой первый
помощник.
Свифт. Здрассьте.
Франкенштейн. Доктор Литтл - врач из Вермонта. Он попросил меня кое-что
ему показать.
Литтл. Что вы слушаете?
Свифт. Да все, что там происходит в комнате. (Подает наушники.) Будьте
моим гостем.
Литтл. Ничего не слышно.
Свифт. Там сейчас парикмахерша, делает ей прическу. Она всегда себя
тихо ведет, когда ее причесывают. (Забирает наушники.)
Франкенштейн (Свифту). Мы должны поздравить нашего гостя.
Свифт. С чем?
Литтл. Хороший вопрос. С чем же?
Франкенштейн. Вы - тот самый доктор Литтл, которого журнал "Женщина и
дом" назвал Семейным Доктором Года, не так ли?
Литтл. Да, хотя, право, я не знаю, почему они так решили. Но самое
поразительное, что вы, такой известный человек, тоже знаете об этом...
Франкенштейн. Я читаю "Женщину и дом" от корки до корки.
Литтл. Вы?!
Франкенштейн. У меня только одна пациентка - миссис Лавджой. Миссис
Лавджой читает журнал "Женщина и дом", значит, я тоже его читаю. Мы с ней
прочитали все, что там было написано о вас. Миссис Лавджой говорила:
"Какой он, должно быть. Симпатичный молодой человек. Такой отзывчивый".
Литтл. Гм...
Франкенштейн. Держу пари, она написала вам.
Литтл. Да, было дело.
Франкенштейн. Она пишет в год тысячи писем и получает тысячи писем.
Очень любит переписку.
Литтл. Она всегда... э-э... в таком бодром настроении?
Франкенштейн. Когда она невесела, значит, что-то плохо срабатывает.
Месяц тому назад она вдруг затосковала. Оказывается, в пульте управления
полетел транзистор (Нажимает несколько кнопок). Вот... теперь она на
несколько минут впадет в депрессию. (Снова нажимает кнопки.) А теперь она
будет еще более жизнерадостной, чем прежде. Будет петь, как пташка.
Литтл с трудом пытается скрыть ужас. Камера переключается на комнату
пациентки, полную цветов, коробок со сладостями и книг. От Сильвии
Лавджой, вдовы миллиардера, ничего не осталось, кроме головы, к которой
подсоединены трубки и провода, тянущиеся по полу; но это не сразу
становится видно. Глория, очаровательная парикмахерша, стоит позади нее.
Сильвия - глубокая старуха, хорошо, однако, сохранившаяся, со следами
былой красоты. Она плачет.
Сильвия. Глория...
Глория. Да, мадам?
Сильвия. Вытри слезы, пока кто-нибудь не вошел.
Глория (сама чуть не плача). Да, мадам. (Вытирает слезы салфеткой.)
Сильвия. Не знаю, что со мной. Вдруг стало так грустно, что я не смогла
сдержаться.
Глория. Иногда каждому из нас надо поплакать.
Сильвия. Теперь прошло. Что-нибудь заметно?