"Побег из Араманта" - читать интересную книгу автора (Николсон Уильям)Глава 2 Кестрель заводит кошмарного другаУже в школе близнецы обнаружили, что забыли принести Домашнее задание. – За-бы-ли? – рявкнул господин Бач. – То есть как это – забыли? Близняшки стояли бок о бок у доски, глядя то на длинные ряды парт, за которыми сидели ухмыляющиеся однокашники, то на учителя, который важно поглаживал тяжелый живот и облизывал кончиком языка жирные губы. Господин Бач обожал наказывать оплошавших в назидание прочим. Он полагал, что в этом и заключается работа педагога. – Итак, начнем по порядку. Почему вы забыли принести урок? – У нашей маленькой сестры была первая контрольная, – отвечал Бо. – Мы рано вышли из дома и не взяли тетради. – Ах, просто не взяли? Так, так, так. Господин Бач питал особую неприязнь к неубедительным отговоркам. – У кого еще, – обратился он к остальным, – дети в семье сдавали сегодня контрольную? По рядам взметнулась дюжина рук; ладонь Руфи Блеша тянулась выше всех. – А теперь, кто еще забыл уроки? Руки тут же опустились. Все до единой. Учитель уставился на виноватых: – Похоже, только вы. – Да, сэр, – кивнул Бомен. Хотя Кестрель не издала ни звука, однако брат прекрасно понимал, как бурлят ее мысли, чувствовал, как поднимается в ней дикая ярость. Ни о чем не подозревая, господин Бач расхаживал взад-вперед и беседовал с учениками. – Класс! Что случается с теми, кто не трудится? – Нет работы – нет продвижения! – затвержено отчеканил пятьдесят один юный рот. – А что бывает с теми, кто не движется вперед? – Нет продвижения – нет баллов! – А что будет с тем, у кого нет баллов? – Баллов нет – и ты в хвосте! – В хвосте, – с наслаждением повторил преподаватель. – В хвосте. В хвос-те-е-е! Ученики содрогнулись. Как это – в хвосте? Как Мампо, самый глупый мальчик в школе? Кое-кто украдкой обернулся к нему, съежившемуся на задней парте – парте позора. Мампо – дурачок, с его вечно мокрой верхней губой, потому что мамы у него не было и никто не выучил его вытирать нос. Мампо – вонючка, к которому брезговали подходить, потому что папы у него тоже не было и мальчугану не говорили, когда мыться. Господин Бач подошел к оценочной доске, где он ежедневно расставлял новые баллы и в соответствии с ними переписывал имена детей по порядку. – Каждый из вас теряет по пять очков, – возвестил учитель и произвел нехитрые вычисления. В итоге Бомену досталось двадцать пятое место, а Кестрель – двадцать шестое. Класс внимательно наблюдал. – Ползем, ползем, ползем, – промурлыкал Бач, когда положил мел на место. – Дети, как мы поступаем, обнаружив, что сползли ниже? И класс отчеканил хором: – Стараемся больше, тянемся выше! Любой ценой быть завтра лучше, чем сегодня! – Больше. Выше. Лучше. Надеюсь, вы больше не забудете дома тетради, – ехидно сказал Бач близняшкам. – А теперь займите Шагая между долгими рядами, Бомен опять ощутил, как закипает в сердце сестры горячая ненависть к учителю, и к этой громадной доске, и к школе, и ко всему Араманту. Прежняя парта осталась позади. Вот и новая. Бомен остановился, но Кестрель пошла как ни в чем не бывало дальше – в самый конец, туда, где постоянно сидел в одиночестве несчастный Мампо, – и опустилась на свободное место. Господин Бач выпучил глаза. У дурачка отвисла челюсть. – При-ве-ет, – выдохнул он и окутал соседку облаком смрада. Девочка отвернулась и зажала нос. – Я тебе нравлюсь? – продолжал вонючка, подсаживаясь ближе. – А ну, брысь! – прошипела Кесс – От тебя несет, как из помойки. – Кестрель Хаз! – прорычал учитель из другого конца класса. – Сейчас же займи свое место! – Нет, – отрезала девочка. Все окаменели. – Что ты сказала? – сдвинул брови господин Бач. – Нет? – Да, – отозвалась Кесс. – Хочешь, чтобы я вычел еще пять баллов? – Ну и пусть, мне не жалко. – Ах, не жалко? – побагровел учитель. – Тогда я заставлю тебя пожалеть. Делай, как говорят, иначе… – Что иначе? – перебила сестра Бо. Господин Бач лишился дара речи. – Я и так уже в хвосте, – заявила Кестрель. – Что вы еще мне можете сделать? Класс затаил дыхание. Учитель беззвучно разевал рот, не находя подходящего ответа. Тем временем самый глупый мальчик в школе склонился еще ближе к соседке; та невольно шарахнулась в сторону с гадливой гримасой. Господин Бач заметил это, и сердитое замешательство на лице педагога сменила злорадная ухмылка. Медленными шагами он измерил проход и встал, возвышаясь над нарушительницей спокойствия. – Дети, – произнес учитель совершенно ровным голосом, – повернитесь и посмотрите на Кестрель Хаз. Все глаза устремились на девочку. – Кестрель нашла себе приятеля. Как видим, это не кто-нибудь, а наш общий любимец Мампо. Смотрите, они сидят бок о бок. Что ты думаешь о новой подружке, Мампо? Мальчишка тут же закивал с довольной улыбкой. – Мне нравится Кесс. – Слышишь, Кестрель, ты ему нравишься, – продолжал господин Бач. – Можешь подсесть поближе и положить ему руку на плечо. Можете обняться, вы же теперь друзья. Кто знает, что принесет вам будущее? Люди вырастают и женятся. Наверно, ты мечтаешь превратиться когда-нибудь в госпожу Мампо и воспитывать его маленьких детишек? Дюжину мампонят, грязных и хлюпающих носами? Загляденье! Послышались первые смешки. Учитель с удовлетворением почувствовал, что удар попал точно в цель. Сестра Бо сидела, устремив невидящий взор прямо перед собой, красная, словно вареный рак, от стыда и злости. – Но может быть, здесь какая-то ошибка. Что, если Кестрель нечаянно села не на то место? Случается же такое. И Бач замолчал, пристально глядя на бунтарку. Девочка поняла, ей предлагают сделку: повиновение в обмен на спасенную гордость. – Думаю, Кестрель сейчас поднимется и пересядет за свою парту. Несчастная задрожала как осиновый лист, но не двинулась с места. Господин Бач подождал еще немного, а затем процедил сквозь зубы: – Ну-ну. Кестрель и Мампо. Сладкая парочка. Все утро учитель не прекращал нападок. На уроке грамматики класс получил издевательское упражнение: На уроке арифметики на доске появилась следующая задача: «Кестрель подарила Мампо триста девяносто два поцелуя и девяносто восемь объятий; половина из последних сопровождалась поцелуями, которые на одну восьмую часть были слюнявыми. Сколько слюнявых поцелуев с объятиями досталось Мампо?» И все в таком же роде, без передышки. Дети то и дело хихикали, прикрываясь ладошками. А учителю только это и было надо. Не раз и не два Бомен тайком бросал выразительные взгляды на сестренку, но та молча сидела за партой, выполняя все задания. Настало время школьного завтрака. Во время перемены Бо и Кестрель постарались незаметно выскользнуть из класса. Не тут-то было: Мампо увязался следом. – Исчезни, – поморщилась Кесс. Однако сопливый урод и не думал исчезать. Он просто семенил за ними, не отводя глаз от новой соседки. Время от времени, хотя его никто не спрашивал, дурачок бормотал: «Кесс хорошая». И утирал мокрый нос рукавом рубашки. Девочка решительно пробиралась к выходу. – Ты куда, Кестрель? – Подальше отсюда. Ненавижу школу. – Да, но ведь… – Бо не нашелся что сказать. Разумеется, сестра ненавидела школу. А кто из них любил? Однако все ходили. – Как же оценка нашей семьи? – Не знаю. – Маленькая мятежница ускорила шаг. Мампо – дурачок первым увидел на щеках Кестрель дорожки от слез. И не смог этого вынести: бросился к «подружке», облапил ее немытыми руками, заскулил, полагая, что утешает ее: – Не плачь, Кесс. Я твой друг. Только не плачь. – Отвяжись! – сердито оттолкнула его девочка. – Ты воняешь! – Я знаю, – смиренно потупился Мампо. – Пойдем, сестренка, – сказал Бомен. – Сядешь на свое место, и Бач от тебя отвяжется. – Нипочем не вернусь, – ответила Кестрель. – Но ведь надо. – Я расскажу папе. Он все поймет. – И я пойму, – вмешался сопливец. – Убирайся! – заорала ему в лицо новая соседка. – Убирайся, пока я тебе не надавала! Она замахнулась кулаком, и мальчик упал на колени. – Ударь меня, если хочешь, – захныкал он. – Пожалуйста, я готов. Рука нарушительницы спокойствия замерла на полпути. Девочка удивленно уставилась на приставалу. Бомен похолодел. Внезапно, против своей воли, он ощутил, что это значит – быть вечным изгоем. Холодный ужас и пронизывающее одиночество сковали мальчика с ног до головы; ему захотелось кричать в голос, требуя хоть капли доброты и сострадания. – Она пошутила, – промолвил Бо. – Она тебя не тронет. – Пусть колотит, если ей нравится. Полные немого обожания глаза дурачка заблестели, соперничая с мокрой верхней губой. – Скажи, что не станешь его бить, Кесс. – Не стану, – эхом откликнулась девочка и опустила кулак. – Руки марать неохота. Она развернулась и быстро зашагала по улице. Бомен тронулся следом. Мампо выждал немного и тоже побрел за ними. Не желая посвящать его в беседу, Кестрель заговорила с братом на языке мыслей: |
||
|