"Курт Воннегут. Доклад об эффекте Барнхауза" - читать интересную книгу автора

времени демобилизации в 1945 году он вышибал кирпичи из дымовых труб с
расстояния в три мили.
Обвинения профессора Барнхауза в том, что он был способен выиграть
последнюю мировую войну за минуту, но не удосужился сделать этого, лишены
всякого смысла. Когда война кончилась, он обладал мощью и дальнобойностью
тридцатисемимиллиметровой пушки - не больше. Его динамопсихическая сила
превзошла огнестрельное оружие этого класса уже после того, как он
демобилизовался и вернулся в Вайандоттский колледж.
Меня зачислили в аспирантуру колледжа, когда профессор проработал там уже
два года. Моим научным руководителем он был назначен по чистой случайности. Я
очень огорчился, узнав, к кому меня сунули, потому что в глазах как
преподавателей, так и студентов Барнхауз был довольно-таки комичным
персонажем. Впрочем, ко времени моего поступления в аспирантуру профессор
своими промахами уже не смешил, а раздражал.
- Вы направлены к нему, ну, как бы временно, - сказал мне декан
социологического факультета. Вид у него был виноватый и смущенный. - Барнхауз,
я полагаю, блистательный ученый, - продолжал он. - Правда, после армии его
стало трудно узнать, но своими довоенными работами он принес большую
известность нашему скромному колледжу.
То, что предстало перед моими глазами, когда я впервые вошел в лабораторию
профессора, оказалось хуже всяких сплетен. Все в помещении было покрыто пылью:
до книг и приборов здесь не дотрагивались месяцами. Сам профессор, подремывая,
сидел на своем письменном столе. Единственными признаками хоть какой-то
деятельности были наполненные с верхом пепельницы, ножницы и утренняя газета с
дырками от вырезанных заметок на первой странице. Когда профессор поднял
голову и взглянул на меня, я увидел, что глаза у него затуманены усталостью.
- Привет, - сказал он. - Кажется, мне не хватило ночи, чтобы выспаться. -
Он закурил сигарету, и я заметил, что у него слегка дрожат руки. - А вы,
по-видимому, тот самый молодой человек, которого направили для консультаций?
- Да, сэр, - ответил я.
- Воевали за океаном? - спросил он.
- Да, сэр.
- Немало наших там полегло, а? - Он нахмурился. - Понравилась вам эта
война?
- Нет, сэр.
- Похоже, что дело идет к еще одной?
- Боюсь, что да, сэр.
- А нельзя ли как-нибудь помешать?
Я пожал плечами.
- По-моему, совершенно безнадежно.
Он пристально уставился на меня.
- А вам что-нибудь известно о международном праве, ООН и тому подобных
вещах?
- Только из газет.
- Вот и я тоже так, - вздохнул он. Затем показал мне толстую папку,
набитую вырезками из газет. - Раньше я никогда не обращал внимания на
международную политику. А теперь изучаю ее так, как изучал поведение крыс в
лабиринтах. Все говорит мне то же самое: совершенно безнадежно.
- Вот если бы чудо... - начал я.
- Верите в колдовство? - резко спросил он. Порывшись в карманах, он выудил