"Сара Вуд. Как исправить прошлое " - читать интересную книгу автора

удерживаясь от крика, проговорила она. - Ты вел машину в ночь происшествия.
Ты отрицал это и продолжаешь упрямо отрицать до сих пор, но я тебя видела
так же, как видели десятки других людей. Я лично совершенно убеждена, что
именно ты вел ту машину, которая... которая... - Она задохнулась, но
принудила себя договорить: - Которая убила мою сестру и ее ребенка!
Сердце сжалось от нестерпимой боли при воспоминании о том дне, когда
она в последний раз видела свою сестру Сью и ее маленького Майкла. Они
кормили его бананово-яблочным пюре и хохотали: ребенок промахивался, но
упрямо пытался попасть ложкой в рот. Горькие слезы уже подступали, и Тина
стиснула зубы, сдерживая рыдание. У Джованни губы побелели от гнева.
- Как ты могла этому поверить?! Никогда не укладывалось в голове...
- Бет сказала...
- А разве не следовало прежде всего выслушать меня? - грубо перебил
он. - Разве у меня не было права на слово? Я был твоим возлюбленным. Ты же
любила меня и даже не дала мне возможности высказаться! Как, по-твоему, я
себя чувствовал, когда ты меня бросила?..
- В последний раз прошу: оставь меня в покое! - простонала Тина.
- В покое? И quieto vivere? / Спокойная жизнь (итал.). / Спроси лучше,
был ли покой в моей жизни? Если б ты мне верила, я бы перенес что угодно! Но
нет, ты отбросила все, что нас связывало, все, что ты знала о моих
принципах, о моих представлениях о чести, о жизни, о женщинах, и стала вести
себя как ревнивая сука, у которой увели приглянувшегося ей кобеля!
Она как-то еще умудрялась дышать, страдая от боли. Джованни и Бет! Ее
возлюбленный и ее лучшая подруга. И без того было трудно смириться с тем,
что она увидела их вместе той ночью. Еще страшней было увидеть две
сплющенные машины, зная, что в каждой из них сидели те, кого она любила.
Тина зажала уши руками, чтобы заглушить голос Бет. Как же та визжала в
ночь катастрофы! А рядом с ней пепельно-серый Джованни изо всей силы тряс ее
и кричал, чтобы Бет замолчала, а потом дал задний ход и отъехал от машины
Сью.
Да, он изменился. В нем больше нет ничего мягкого. И Тина поежилась,
представив, что два года тюрьмы могут сделать с восемнадцатилетним парнем,
который любил семью и вообще жизнь с удивительным пылом и оптимизмом. И
затем - на Рождество, на Новый год, на День Благодарения, - справляя
праздник с дедом и Адрианой, она думала, каково там Джованни, как ему,
должно быть, одиноко, ведь никто не навещает его!
Слез в глазах набралось так много, что Тина отвернулась, чтобы их
скрыть.
- Тюрьма... ожесточила тебя...
И тут жесткие пальцы взяли ее за подбородок, повернув голову так, чтобы
она встретилась с его непроницаемым взглядом. Кажется, похожие чувства
захватили и его - кто знает, возможно, это были воспоминания о беспросветных
тюремных днях. Сердце ее уже согревалось сочувствием, но совершенно
напрасно!
- Ты ожесточила меня, - хрипло заявил он и большим пальцем, без всякой
нежности, стер с ее щек слезы. Тошнота подступила к горлу. Она быстро
поднесла руку ко рту и заставила себя сглотнуть удушающий ком. Дыхание
Джованни со свистом вырывалось сквозь зубы, безжалостные глаза сверкали. -
Значит, думаешь, это ты страдалица? - с издевкой сказал он. - Ты даже не
знаешь, что такое страдать! Но скоро узнаешь!