"Андрей Воронин, Максим Гарин. Кровавый путь ("Комбат") " - читать интересную книгу автора

папке, снял пиджак, повесил его на спинку кресла, удобно сел в него,
подвинул к себе папку, вооружился остро отточенным карандашом, и принялся
вникать в общем-то толково и обстоятельно составленную объяснительную
записку одного из своих сотрудников.
Дочитав записку, Бахрушин перевернул ее и на отдельном листе бумаги
сделал пометки, когда и что прочел. Он любил вести подобные записи, хотя
памятью обладал великолепной, помня наизусть десятки, а то и сотни номеров
автомобилей, телефонных номеров и кучу адресов с фамилиями и именами.
За первой бумагой была прочитана вторая, третья...
Время медленно двигалось к обеду. Часовая и минутная стрелки напольных
часов в углу кабинета сошлись вместе и куранты пробили двенадцать раз.
Леонид Васильевич сложил бумаги, прочитанные и просмотренные, в одну папку,
а те, которые еще не изучил, - в другую. Затем аккуратно завязал их, и
спрятал в сейф. Для этого даже не пришлось вставать, сейф находился под
рукой.
Под ложечкой посасывало и полковник Бахрушин понял, что неплохо было
бы пойти пообедать. Конечно, можно было заказать обед в кабинет и помощник
исполнил бы приказание шефа, вернее, просьбу, в точности, но Бахрушину
хотелось пройтись, размять спину, которая побаливала от однообразного
сидения за письменным столом.
Он не спеша выбрался из-за стола, несколько раз присел в центре
кабинета, похрустывая суставами, затем затянул потуже галстук, накинул
пиджак, одернул полы и взглянул на себя в зеркало.
Выражение собственного лица Леониду Васильевичу не понравилось.
- Ну и вид у тебя, Бахрушин! - сказал сам себе Леонид Васильевич и
попытался улыбнуться.
Из зеркала на полковника глядело не очень приятное отражение.
- Фу ты! - буркнул Бахрушин.
И от этой простой фразы на лице появилась улыбка, не вымученная, а
естественная.
Он покинул кабинет, сказав помощнику, что идет обедать.


***

Человек по кличке Кореец последние дни чувствовал себя не в своей
тарелке. Даже у самых закоренелых преступников на душе не спокойно, если
приходится хранить на руках чужое имущество или большие деньги. Со дня
встречи с генералом Пивоваровым прошло достаточно много времени, а
посыльные от Учителя все еще не появлялись. Звонить самому было запрещено.
Оставалось только ждать.
Что именно находится в пакете, переданном генералом ГРУ, он не знал,
но обходился с ним чрезвычайно бережно. Спал плохо. Каждую ночь ему
мерещилось, что кто-то пытается влезть в квартиру через балкон. Стоило
хлопнуть двери в подъезде, как Кореец садился на кровати и вслушивался в
гудение лифта - на каком этаже остановится ночной визитер, уж не к нему ли
он направляется? И каждая ночь полнилась странными звуками, к которым
воспаленное страхом воображение дорисовывало страшные картины.
"Какого черта Учитель медлит? - думал Кореец. - Отдать бешеные деньги
за товар и не забирать его..."