"Андрей Воронин, Максим Гарин. Пощады не будет никому ("Муму") " - читать интересную книгу автора

система "зеленая волна", а на самом деле знаете, как она называется?
- Нет, - Бирюковский зло посмотрел на красный глаз светофора,
вперившийся в его "ягуар".
- Эта система называется "красная стена". Как ни крутись, все равно
только на запрещающий сигнал поспеваешь. Одно хорошо - по ночам по Москве
можно носиться, когда все мигает только желтым.
- Да уж...
Получилось так, что, резко притормозив, "ягуар" выехал передними
колесами на зебру перехода, и какой-то старикашка с клюкой в руке
остановился возле машины, пытаясь через грязное лобовое стекло заглянуть
вовнутрь.
Затем замахнулся палкой, чтобы ударить по капоту, но тут встретился
взглядом с Бирюковским, сидевшим на заднем сиденье. Палка безвольно
опустилась на раскисший коричневый снег, и старик лишь для порядка, чтобы
сохранить самоуважение, погрозил банкиру неплотно сжатым кулаком в
матерчатой перчатке.
- Денег, наверное, хочет, - сказал телохранитель, сидевший на переднем
сиденье.
- Если ты такой жалостливый, иди отдай ему свои, Леха, - ответил Лев
Данилович.
- Не любят пенсионеры дорогие машины. Нет, чтобы пример с богатых
брать, так, наоборот, их ненавидят, - по голосу шофера-телохранителя было
понятно, что он и себя причисляет к богатым. - "Совки" долбаные! - с
ненавистью добавил он, глядя в спину удаляющемуся старику.
На замечание своего шофера Лев Данилович глубокомысленно заметил:
- Леха, ты профан и полный идиот. Ты не понимаешь главного - все наше
богатство за их счет. Если кто-то становится богаче, значит, кто-то
становится беднее.
Это закон. Небось в школе изучал?
- Что изучал? - спросил Леха, его лицо сделалось недоуменным.
- Закон сохранения Ломоносова - Лавуазье: сколько убудет где-то,
столько где-то и прибудет, не больше и не меньше. Вот и прикинь, Леха,
насколько этот старик обеднел, настолько кто-то стал богаче.
- Вы стали, Лев Данилович?
- И ты тоже. Сколько я тебе плачу, на столько я становлюсь беднее, а ты
богаче, понял, дебил? - зло сказал Бирюковский и почувствовал, что устал от
этой короткой и бессмысленной в своей основе дискуссии.
- Понял, - спокойно ответил Леха, понимая, что спорить и приводить
какие-либо доводы в свое оправдание не время и не место, а самое главное,
абсолютно бессмысленно.
И может быть, Лев Данилович разразился бы еще какой-нибудь
псевдонаучной тирадой насчет того, что Леха не стал умнее, проучившись в
школе, и вообще насчет ума, что вот эта-то субстанция вообще никуда не
перетекает, и если человек глуп от рождения, то умнее он никогда не станет,
сколько бы книг ни прочел, какие бы Оксфорды и Кембриджи ни кончал, но...
...но тут ожил телефон, тот самый, о существовании которого Бирюковский
уже забыл. Он взял трубку, отщелкнул микрофон, нажал кнопку, даже не
посмотрел на жидкокристаллический экранчик, на номер, с которого его
вызывают, прижал трубку к уху.
- Бирюковский? - раздалось из трубки.