"А.Ворон. Время волков (Роман) " - читать интересную книгу автора

пока не умели. И если все пойдет по плану, то так никогда и не научатся.
Я послал Макку в селение людей, чтобы разузнать, поняли ли жители, кто
напал на Звероловов. Быстрый и сообразительный Макку лучше других мог
уловить настроение людей. К тому же я подозревал, что он, как и я, обладает
способностью к чтению мыслей. В большей или меньшей степени все оборотни
могли улавливать мысли других, но не все могли пользоваться этим для
общения между собой. Похоже, Макку мог делать и это.
Он вернулся скоро. Да, жители поняли, кто мы. Они сообщили Звероловам,
что на посланный ими отряд напали волки. А еще Макку довелось услышать
леденящие кровь истории о страшном предводителе волков. В Большом Стане
говорили, что он - безумное чудовище с жутким оскалом. Люди дали мне
прозвище - Бешеный Пес.
Потные, грязные, окровавленные, мы сражались друг с другом. Страх и
ярость разжигали в нас желание стать лучше, сильнее. Отчаяние, давно
поселившееся в сердцах волков, безнадежность, вольготно расположившаяся в
Волчьем Доле, постепенно отступали перед нашим безумным натиском. С каждым
новым отработанным выпадом, с каждым разученным защитным блоком в волках
расцветала надежда. Келл больше не фыркал. Теперь он изо всех сил пытался
доказать мне, дакам, но прежде всего самому себе, что он может стать
настоящим воином. К топору, доставшемуся ему после налета на Звероловов, он
относился с суеверным почтением. Если он и верил во что-то, так только в
свой топор. Я бы не удивился, если бы увидел его молящимся этому оружию.
Теперь в отряде волков насчитывалось тридцать два воина, включая меня.
И это были отнюдь не новички. Многие из них, даже Вендис, уже встречались с
врагом в битве. В прошлом году Звероловы дважды нападали на Волчий Дол.
Даки отражали нападение без оружия, защищаясь лишь клыками да костяными
ножами. Звероловам удалось тогда многих убить и похитить нескольких
подростков. Волкам нельзя было отказать в храбрости, и все же тридцать два
воина - это еще не армия. В отчаянии я вспоминал многотысячную армию
Бренна, сметающую все на своем пути. Ни в численности, ни в умении, ни в
опыте моему маленькому отряду не сравниться с этой армией. Тем более
никогда не сравняться мне с Бренном. Его военный гений был воспет бардами и
поэтами. Я же не мог даже разработать план нападения на Звероловов.
По ночам, когда заканчивались тренировки и никто не мог меня видеть, я
бродил между березами, растущими вокруг моей поляны, предаваясь
воспоминаниям о великих битвах в римских землях, где мне пришлось сражаться
под началом Бренна. Я шел перед ним, расчищая ему путь в рядах римлян. Я
рубился, думая только об одном: убивать, убивать, убивать... Если вождю
требовалось что-то другое, он отдавал приказ и вновь, не задумываясь, я
выполнял его. Теперь мне предстояло самому постичь смысл битвы, самому
отдавать приказы. Я боялся, панически боялся проиграть. Ни смерть, ни раны
не страшили меня. Только вероятность поражения в битве вызывала во мне
липкий страх, спина под рубахой покрывалась потом, когда я представлял, как
гибнут мои бойцы, как мы отступаем, раненые, потерявшие друзей. Я полюбил
каждого из них, полюбил с отчаянной страстью, как любит творец свои
собственные произведения. В каждого, словно ваятель, я методично вкладывал
частичку себя. Обучая бойца, я узнавал его характер, его слабые и сильные
стороны, его душу. В тренировочном бою я ловил взгляд бойца и чувствовал
его самого, его мысли, удары его сердца, ритм его жизни. Потеря любого из
них стала бы подтверждением моей несостоятельности как учителя, как вождя.