"Кирилл Воронцов. На краю неизвестной дороги..." - читать интересную книгу автора

Голая, лишенная всякой растительности равнина простирается до
самого горизонта. Никаких вересковых зарослей, только чахлая
травка кое-где пробивается сквозь голую почву, словно недавно
кем-то вспаханную.
Я спускаюсь вниз.
С каждым шагом деревьев становится все меньше, они все
слабее и невзрачнее. Почти у самого подножия и вовсе исчезают.
Тончайший слой почвы осыпается под ногами, обнажая сухую глину и
камни, с шумом скатывающиеся вниз по склону.
Тропка неожиданно растворяется, словно упираясь во что-то
невидимое. А я оказываюсь в сухих зарослях какой-то метелочной
травы. Такой еще мне не доводилось видеть. Солома ее довольно
жесткая, но ломается легко, с хрустом, разбрызгивая облачко
пыли. Метелки также пылят, пока я продираюсь сквозь заросли.
Пройдя десять-пятнадцать шагов, я оказываюсь полностью покрытым
этой пылью. Когда я выбираюсь на равнину, то первым делом
начинаю отряхивать разом ставший серым костюм. На это уходит
порядочно времени.
Земля под ногами становится рыхлой и рассыпчатой,
пересушенной. Я с изумлением беру в руки комок почвы, и он
тотчас стекает, просачиваясь у меня между пальцами. Почти пыль.
В ладони остается несколько мелких камешков, солома да зеленая
былинка, каким-то чудом умудрившаяся выжить среди пустыни.
Я бреду дальше. То здесь, то там встречаются зеленые
островки, но их немного, и мне не хочется заходить на них,
оставляя глубокие следы от походных башмаков. Почва на островках
более плодородна, и шансов выжить тут у растения намного выше.
Солнце начинает медленно клониться к западу. Холодает. Я
прошел пешком несколько километров по выжженной земле, но до
горизонта пейзаж столь же уныл и безрадостен.
Нерешительно я поворачиваю назад. Неожиданно замечаю
невдалеке какую-то корягу и направляюсь к ней... Все-таки
интересно узнать, кто же я такой и как попал в этот мир.
Присаживаюсь на корягу (некогда это была ель; голый ствол
до сих пор слабо пахнет смолой и белеет, словно скелет неведомого
чудовища, погибшего в пустыне от жажды). Мысли мои плавно текут,
останавливаясь то на одном, то на другом, но в них нет и намека
на мою персону. Словно они принадлежат другому человеку. Наконец
я бросаю бессмысленное копание в собственной памяти и,
решительно поднявшись со ствола, быстрым шагом возвращаюсь к
темнеющему на фоне заходящего солнца лесу. Отсюда холм, с
которого я начал путешествие, кажется далеким вулканом,
затерянным в бескрайнем неподвижно застывшем море. За ним
виднеется гряда на противоположной стороне долины; лесок уходит
к югу. И более ничего. Остальное пространство занимает
бесплодная земля.
Надо хоть взглянуть на свое отражение в воде.
Я прогоняю невольную мысль, но все же нерешительно провожу
рукой по лицу. Нет, никаких деформаций или уродства под
настороженно двигающейся ладонью не чувствуется. Все как у