"Марина Воронцова. Свадебный наряд вне очереди" - читать интересную книгу автора

мечтательной поволокой. - Денег, наверное, обещали целую кучу... Слушай,
Сан Саныч, кстати, о деньгах. Ты не могла бы мне одолжить немного в счет
этого дела?
- Могла бы, но ты послушай дальше. Теперь Лику, эту Домовую, хотят
выдать замуж за вдовца Гавриловой, Никиту Шерера, чтобы получить
унаследованную им половину "Оргсинтеза". Нас с тобой наняли, чтобы
расстроить их свадьбу.
- Сашка, я даже представить не могу, сколько это денег! Гусакову и не
снилось!
- Есть вероятность, что мы ничего не получим - времени до свадьбы
меньше месяца.
- Сан Саныч, - младший детектив меня не слушал, - так что, одолжишь
мне тысяч пятьдесят в счет моей доли?
Я тяжело вздохнула.
- Тебе прямо сейчас выдать?
- Да, если можно, - кивнул младший детектив, - ты себе не
представляешь, сколько ложа в Мариинке стоит! А еще ресторан, такси!
- Надеюсь, Гусаков от ревности в гробу перевернется, - вздохнула я.
Кажется, Николай Иванович относится к генеральшам, как я к обуви на
высоких каблуках. Не выдать ему пачку бордовых купюр было бы свинством при
таких обстоятельствах. Не гуманно лишать пенсионера женщины его мечты.
- Не перевернется, - ответил младший детектив, - его, к несчастью,
кремировали.
- И здесь он вас надул, товарищ командир! - раздался из приемной
заикающийся от смеха голос Людочки. Николай Иванович не имеет привычки
закрывать за собой дверь.
- Ты, чем подслушивать, лучше бы цветы полила! - огрызнулся в ответ
помощник.
Пока я собиралась, Николай Иванович успел насмерть поругаться с
детективом-администратором. Он утверждал, что его отношения с Екатериной
Львовной никого не касаются. Людочка же отвечала, что, раз он привел
генеральшу Гусакову на работу да еще изображал директора, его отношения с
этой дамой автоматически получают статус общественных.
Я тем временем внимательно рассматривала Элину фотографию. Камера
запечатлела ее с братом на фоне симпатичной пасеки. Они стояли в фартуках и
рукавицах, на брате была специальная пчеловодческая шляпа с откинутой
сеткой. Эля поставила ногу на камень, в одной руке она держала дымовой
мех... Девушка "лошадиного" сложения, крупная кость, грубая, сильно
загорелая кожа. Интересно, сколько ей лет? Говорят, что загар вызывает
преждевременное старение кожи, но до сих пор я в это не особенно верила. У
Гавриловой были маленькие колючие глазки, почти черные, близко посаженные к
переносице. Резко очерченные скулы и квадратная нижняя челюсть. Крепкий
подбородок, крупные мясистые губы и странно тонкий, будто взятый от другого
лица, нос.
Единственное, что в девушке можно было назвать красивым, - волосы.
Густые, тяжелые, абсолютно прямые, блестящие пряди спадали ей на плечи.
Природа явно перепутала слагаемые генетических коктейлей. Брат Гавриловой,
в пику как бы вытесанной из камня сестре, выглядел субтильным, нежным,
светлокожим и гибким, как тростиночка. Ростом он едва доставал Эле до
плеча. Оленьи глаза с поволокой, мягкие волосы. Немного портил впечатление