"Елена Ворон. Без права на смерть " - читать интересную книгу автора

- С Ителем, - повторил Лоцман.
- Не знаю такого. Чушь говоришь. - Летчик поднялся с земли, давая
понять, что тема закрыта. - Как нога?
- Полегче.
- Вот и грей дальше. До встречи. - Шестнадцатый перемахнул через
изгородь и зашагал прочь. Над линией подстриженных кустов несколько секунд
виднелись его развернутые плечи и темный затылок, затем летчик пропал из
виду.
Из кустов за пешеходной дорожкой высунулась нечесаная голова, и
давешняя замурзанная девица, упираясь локтями, выползла к охранителю мира,
растянулась на животе, заболтала в воздухе грязными пятками.
- Привет, Лоцман Поющего Замка.
- Привет, Леди Звездного Дождя.
Она кисло поморщилась, однако поправиться и назвать ее Лоцманом у него
не повернулся язык: ведь деваха подписала свое ОБЯЗАТЕЛЬСТВО. Он глянул на
сложенные рядом штаны - не приодеться ли ради дамы - и не стал. Эдакая
замарашка переживет небрежность туалета; к тому же на Лоцмане вполне
пристойные плавки.
Перехватив его взгляд, девица ухмыльнулась. Зубы оказались с желтым
налетом. Вдобавок от нее несло чем-то, что Лоцман поначалу не опознал, и,
только уловив разлитое кругом знание, сумел расшифровать запах: вонь
грязного белья и давно не мытого тела. Он отодвинулся, притворившись, будто
удобнее пристраивает больную ногу.
Девица поелозила животом по траве.
- Еще чуток погреешься - и двинем. Я тебе всё покажу и с нашими
познакомлю. Нам всё можно, везде пускают. И разговаривают, как с людьми. С
непроданным Лоцманом лясы точить нельзя, а с проданным - сколько угодно. И
кино общается, и летчики, и даже солдаты. Со мной сегодня один говорил.
Наподдал по заднице и рявкнул: "Пошла вон, дурища!"
- "Пошла вон" и по заднице - это человеческий разговор?
- Уж лучше так. Небось самому не по нраву, когда ты с вопросами, а в
ответ ни шиша. А теперь отвечают уважительно.
Лоцман помолчал. Если девахе нравится думать, будто с ней обходятся
почтительно, - пусть ее.
- Ты давно здесь? - осведомился он.
- Дней десять, считай. Ничего, жить можно. Но вот коль накатит - хоть
криком кричи. Просишь, просишь ОБЯЗАТЕЛЬСТВО, им надоест, плюнут и отдадут.
Порвешь, клочки побросаешь - вроде сердце отпустит. А назавтра бумага снова
в сейфе лежит целехонькая. Как прижмет, опять выклянчишь, разорвешь. Я
каждый день хожу. - Девица перевернулась на спину, закинула руки за голову,
кося на Лоцмана сухо блестящими глазами. - Хорошо, что ты появился. Наши-то
уже квелые все, снулые, на людей не похожи. Словом перемолвиться не с кем.
Новеньких давно не привозили. А кого привезли, те в армию подались, за
стимулятором. А нам стимулятора не дают; хоть на коленях моли - не
выпросишь. Раз продали, значит, помирай, - вздохнула она сокрушенно. - Ты
только вот что: творить не вздумай. У проданных мало у кого выходит, да всё
равно... Ежели чего сотворишь - тут тебе и каюк.
- Неужели? - перебил он с недоверчивой усмешкой.
- Верно говорю! Делай что хочешь, но лоцманить не смей. Отдашь
последние силы - и на месте помрешь. А так тебя еще надолго хватит.