"Николай Воронкин. Рождение малой земли " - читать интересную книгу автора

какую-то секунду расколол ясный день, грибовидное облако и фонтаны земли
снова взлетели в воздух. Я решил опять воспользоваться сигналом "Ураган", и
в течение часа снова наши и вражеские металл и тротил рвали землю и небо.
Я потерял счет времени, но знал, что день клонится к концу. Закончила
работать артиллерия, улетела авиация, отошли уцелевшие танки. Наступило
новое затишье.
В проеме чердачного люка показалась знакомая ушанка майора Куникова.
- Вот ты где обосновался. Ну, здравствуй! И показывай, кто есть и где.
Мы подошли к приподнятым черепицам, и из глубины я показал кладбище,
высоту 307,2, радиостанцию. Майор внимательно рассматривал местность в
сильный цейсовский бинокль. Потом глянул на мой бинокль и с удивлением
спросил:
- Это у моего корректировщика, командующего десятками батарей, - и
такой-то биноклишко? Что с ним?
- Сегодня пуля попала в правый окуляр, и хорошо, что не выбила мне
глаз.
Куников посмотрел на синяк под моим глазом.
- Да, редкий случай, но, как видишь, удачный. - Он взял мой бинокль и
швырнул его в дыру крыши.
- Товарищ майор, он за мной числится...
- Вот тебе настоящий, мой, а мне он достался от командира немецкой
батареи. Хотел сохранить, но тебе он нужнее.
- Благодарю, товарищ майор, вы вернули мне зрение.
- Да, мои ребята дерутся как львы, но основа нашей обороны - это ваши
артиллеристы на том берегу, и они тоже молодцы! Сегодня ждем Потапова,
осталось мало времени. Ну, желаю успеха.
Солнце уже склонялось к морю. Мы дожидались ночи, но и немцы, наверное,
ждали темноты, догадываясь, что к нам подойдет подкрепление, и потому в
вечерних сумерках они вновь бросились в атаку. И опять сотрясались земля и
небо... А я был оглушен ударом о крышу чердака над самой головой ящика с
боеприпасами, который сбросили наши самолеты. Очухавшись, увидел в люке
голову Кудия.
- Вас просит к телефону Москвин! - кричал он.
"Кто такой Москвин?" - напрягал я память. Голова соображала плохо. Уже
опустившись к рации, припомнил: командир первого морского полка гвардейских
минометов.
Я услышал по рации его голос:
- Готов дать залп всем хозяйством. Укажи критический район.
Я указал мыс Любви, кладбище.
- Понял, исполняю. Наблюдай пристрелочный залп с одной установки.
Впервые в моей жизни вместо разрывов артснарядов я наблюдал действие
нашего грозного оружия. Когда я увидел эффект этой одной установки, я
подумал: что же будет после залпа всего полка?
- Ну как? - кричал Москвин.
- Прицел хорошо, а направление возьмите левее... Залп реактивных
установок покрыл огнедышащей лавой все пространство от мыса Любви до
кладбища. Вспыхнули деревянные здания, начали плавиться кирпичи и земля,
машины и танки. Солдаты противника, приняв это, очевидно, за геенну
огненную, дрогнули и побежали, А Москвин требовал:
- Результаты давай! Слышишь, сообщи результаты огневого налета!