"Марина Воронина. У смерти женское лицо ("Катюша" #2)" - читать интересную книгу автора

панадола ценой, но было и еще одно отличие: синтетические вкусовые добавки
"пармола", расщепляясь внутри детского организма, давали целый букет
токсинов, исподволь отравлявших пациента. Конечно, умирали далеко не все и
далеко не с первой ложки, и возросшую детскую смертность в некоторых районах
российской глубинки довольно долго не могли связать с появлением на
прилавках коммерческих аптек нового лекарства, но в конце концов кого-то
осенило, и тогда и новый препарат, и прилагавшийся к нему сертификат
качества были подвергнуты детальному анализу. Лекарство оказалось ядовитым,
сертификат - липовым, как и нашлепанные на цветном лазерном принтере
этикетки.
Липовой оказалась и фирма - поставщик лекарства, а также все оставшиеся
на руках у ошеломленных аптекарей накладные и документы. "Надо же, - сказал
полковник, впервые ознакомившись с материалами дела, - все липовое. Только
мозги кое у кого дубовые". Потом ему поминали эту фразу ровно тридцать шесть
раз, он специально считал, с каждым разом ожесточаясь все сильнее. Проклятая
отрава исчезала и появлялась снова под другим названием, в другой упаковке,
в другом регионе, по-прежнему недорогая, сладкая и смертоносная. Цепочки
рвались, стоило за них потянуть - там, где неуловимый поставщик не успевал
спрятать концы в воду, они обрубались без жалости, и путь чудодейственного
снадобья теперь был отмечен трупами не только детей, но и взрослых людей.
Впрочем, об этих жертвах полковник не скорбел - любого из них он с большим
удовольствием прикончил бы собственноручно.
Выставленные на границах заслоны ничего не дали: ничего похожего на
"пармол" и его братьев в страну не ввозилось. Оставалось предположить две
вещи: либо отрава производилась в России, либо огромная ее партия была
ввезена в страну раньше и теперь понемногу распродавалась в провинции.
Действовать в Москве, Питере и других крупных городах эти умники, очевидно,
побаивались - контроль там построже, да и уровень информированности
населения не тот.
Потом один из агентов полковника сумел передать имя, только имя, больше
ничего. Большего он просто не успел. Почему - выяснить не удалось, потому
что с тех пор агента никто не видел. Но и имя было зацепкой, как считал в ту
пору полковник, весьма неплохой.
Позже ему пришлось изменить свое мнение по этому поводу, потому что
владелец этого имени, похоже, был неуязвим. Полковник трижды накрывал его
склады и производственные помещения, пустые и безлюдные, владельцы и
арендаторы которых были такими же липовыми, как и тот продукт, который
производился и складировался в занимаемых ими помещениях. Он несколько раз
пытался внедрить в окружение интересующего его человека своих агентов. Все
трое погибли при странных обстоятельствах.
Слово "стукач" сидело в мозгу занозой. Теперь, после смерти Латникова,
сомневаться в том, что в отделе засел стукач, мог только клинический дебил.
Собственно, стукач даже не очень скрывался, действуя прямолинейно и грубо, и
полковник очень боялся, что эта прямолинейность означает близость конца:
похоже, фантастически огромная партия отравы была на исходе и ее
распространители готовились попросту исчезнуть вместе с деньгами. Стукач
исчезнет вместе с ними, и тогда станет ясно, кто это был. Ах, каким слабым
было это утешение!
Полковник надолго задумался, выбирая из двух оставшихся в его
распоряжении вариантов.