"Марина Воронина. У смерти женское лицо ("Катюша" #2)" - читать интересную книгу автора

Кто именно ее ограбил - банк или какой-нибудь доморощенный хакер, ей было
наплевать, поскольку дела это не меняло. У нее и в мыслях не было судиться с
банком или обращаться за помощью в полицию. Насколько ей было известно,
незаконного иммигранта могли запросто выставить из страны пинком под зад и
через двадцать лет после факта преступной иммиграции, так что от полиции ей
следовало держаться как можно дальше.
Тем не менее она не испытывала ни страха, ни отчаяния, ни даже злости -
похоже было на то, что та часть ее мозга, которая заведовала эмоциональной
стороной жизни, взяла бессрочный отпуск, а то и вовсе приказала долго жить -
просто перегорела, как перегруженный трансформатор. В принципе, в этом не
было ничего удивительного, поскольку в недавнем прошлом Катя Скворцова
буквально купалась в океане эмоций, по преимуществу отрицательных.
А может быть, это просто шок, лениво подумала она, глядя, как в небе,
очень высоко, описывает неторопливые круги какая-то птица. Может быть, меня
просто приложили с такой силой, что все внутри на время онемело. Хотя навряд
ли. Из-за чего неметь-то? Из-за нескольких долларов? Да пропади они
пропадом, тоже мне - удар судьбы...
Она растерла окурок подошвой по зернистому асфальту стоянки и залезла в
кабину. Здесь было жарко, как в духовке, и до одури воняло нагревшейся
искусственной кожей. Сиденье было горячим и даже, как показалось Кате,
липким. Она запустила двигатель и покатила обратно, стараясь не думать о
том, на какие деньги она наполнит бак "Доджа", когда тот опустеет. "Несолоно
хлебавши, вот как это называется", - подумала она, наблюдая, как уменьшается
в зеркальце заднего вида похожее на игрушечный домик из разноцветной
пластмассы здание банка. Между делом она решила, что, если нужда заставит ее
пойти грабить банки, то начнет она именно с этого, причем непременно
дождется смены того говнюка, который разговаривал с ней сегодня.
...И вот теперь она сидела за рулем своего ядовито-красного пикапа
повышенной проходимости, медленно наливалась виски и разглядывала
распроклятое кольцо на среднем пальце своей правой руки. Она медленно сжала
и разжала кулак. Кольцо снова сверкнуло, полоснув по глазам похожими на
тонкие иглы лучами, и Кате на миг показалось, что оно блестит немного
сильнее, чем положено блестеть даже такому дорогому кольцу и даже на таком
щедром полуденном солнце, как здешнее. Она была почти уверена, что кольцо
сверкает гораздо сильнее, словно внутри огромного бриллианта был заключен
собственный мощный источник света.
Катя быстро сдернула кольцо с руки и потянулась к окну, собираясь
выбросить чертову штуковину на дорогу. "А ну-ка, постой, - остановила она
себя в последнюю секунду. - Что это еще за выходки? Это ты, что ли, не
испытываешь эмоций? Да ты трясешься, как осиновый лист, Скворцова, и не
потому, что какая-то сволочь выкачала все деньги с твоего счета, а просто
потому, что, оказывается, так хотела кое-что забыть, что, похоже, и вправду
очень многое забыла. Кольцо? Да черт с ним, с кольцом. Это же живые деньги!
Просто продадим его, и это будет решением сразу двух проблем: проблемы
наличных и проблемы этой дурацкой побрякушки. Здесь Америка, и здесь не
принято выбрасывать старинные кольца с бриллиантами на дорогу. Загнать эту
сволочь по дешевке, не торгуясь - вот это будет истинно американский подход
к делу. Хотя нет, конечно. Истинный американец устроил бы аукцион, заручился
бы поддержкой экспертов и продал бы это дерьмо за несколько миллионов. Но
для этого здесь надо родиться и вырасти, я так не умею".