"Марина Воронина. У смерти женское лицо ("Катюша" #2)" - читать интересную книгу автора

Она спрятала кольцо в карман джинсов, сделала еще один глоток из фляги
и решительно убрала посудину на заднее сиденье - если она хотела добраться
до дома живой и невредимой, то пить больше не стоило.
Она снова закурила и заметила, что кончик сигареты дрожит противной
мелкой дрожью. От этого струйка дыма, почти горизонтально тянувшаяся в
открытое окно машины, становилась похожей на линию, оставляемую самописцем
электрокардиографа. Катя включила радио. Из Лос-Анджелеса передавали
рок-н-ролл. Мимо, протяжно просигналив и круто приняв вправо, пронесся
новенький "Шевроле" с тонированными стеклами, сквозь которые невозможно было
разглядеть ни водителя, ни пассажиров, если они были.
Машина была не местная. Средства передвижения окрестных обитателей Катя
знала наперечет. И что понадобилось ее владельцу на вершине, где, кроме
Катиной хибарки, не было никакого жилья, Кате было совершенно непонятно.
Похоже было на то, что события и впрямь сдвинулись с мертвой точки и
понеслись вскачь.
Катя завела двигатель "Доджа" и тронулась с места слишком резко. Машина
прыгнула и чуть было не заглохла, но потом передумала и, набирая скорость,
устремилась вперед и вверх. Ведя "Додж" одной рукой, Катя открыла бардачок и
вынула оттуда армейский "кольт" сорок пятого калибра. Это был ее вариант
транквилизатора - всегда на предохранителе, но всегда заряженный и готовый к
бою. Нащупав большим пальцем флажок предохранителя, она опустила его и
положила пистолет рядом с собой на сиденье. Заглянув в зеркальце заднего
вида, она поймала свой спокойный, сосредоточенный взгляд и впервые
по-настоящему испугалась: в этом взгляде она прочла то, о чем не хотела
догадываться, - прошлое вставало из могилы, стряхивая с себя тонны
спрессованной земли с такой легкостью, словно это был тонкий шерстяной плед,
и скаля желтые клыки, обильно испачканные красным.
- Я не хочу, - сказала она сквозь зубы, глядя прямо перед собой. - Ты
слышишь, сука? Я не хочу!
"А ну, тихо, ты, истеричка, - одернула она себя. - Что ты дергаешься?
Не хочет она... Ну, разверни машину и рви когти на все четыре стороны, кто
тебе мешает? Америка большая, да и до Мексики рукой подать. В чём,
собственно, дело? В конце концов, не так уж и интересно, кто это вдруг решил
тебя навестить. Или все-таки интересно? Да, пожалуй, интересно, - решила
она. - Попьем чайку, побеседуем... посмотрим, в общем".
Инстинктивно она чувствовала, что чайком дело не ограничится. Она давно
не испытывала таких ощущений: все чувства вдруг обострились, мир
воспринимался с пугающей четкостью, все предметы казались чересчур выпуклыми
и яркими, музыка из хаотичного шума превратилась в математически точный
звуковой код. Еще чуть-чуть, и она смогла бы прочесть зашифрованное этим
кодом послание. Сама того не замечая, Катя вела машину на предельной
скорости, преодолевая опасные повороты серпантина с расчетливой лихостью
профессионального гонщика. Она сама ощущала себя машиной, в кабину которой
после долгого перерыва наконец-то сел водитель и завел годами ржавевший в
бездействии двигатель. Это было пугающее, но вместе с тем очень приятное
ощущение управляемости, нужности и значительности - так, наверное, чувствует
себя грузовик с пьяным водителем за рулем, готовясь переехать неосторожно
выбежавшего на проезжую часть пешехода.
- Пить надо меньше, - хрипло пробормотала Катя, проанализировав свои
ощущения.