"Борис Воробьев. Прорыв" - читать интересную книгу автора

броневыми щитами. В соответствии с новыми требованиями стремительно
развивавшейся военной науки на корабле была установлена и зенитная
артиллерия. Она состояла из четырех спаренных 100-миллиметровых пушек и
большого количества автоматических установок малого калибра. Дополняли
вооружение крейсера четыре трехтрубных торпедных аппарата и глубинные бомбы.
Имелась и катапульта для самолета-разведчика.
Крейсер развивал скорость в 29 узлов - это обеспечивали ему четыре
турбины общей мощностью в 50 тысяч лошадиных сил. Понятно, что за счет
нововведений увеличилось и водоизмещение "Красного Кавказа" - теперь оно
составляло 9 тысяч тонн.
На протяжении многих лет "Красный Кавказ" оставался самым совершенным
кораблем советского Военно-Морского Флота. Входя в состав кораблей
севастопольской эскадры, он еще в мирное время носил на одной из своих труб
звезду с золотой окантовкой - знак первенства в соревновании по боевой и
политической подготовке среди кораблей ВМФ.
Война... Она застала крейсер в Севастополе, куда только что вернулся с
учений флот. А уже 23 июня "Красный Кавказ" получил первое боевое задание -
поставить оборонительное минное заграждение в районе Севастополя. Оно было
выполнено с высокой оценкой командования. Затем были высадка десанта в
районе Григорьевки, артиллерийские дуэли с береговыми батареями противника,
отражение ежедневных налетов авиации, переброска войск и техники и множество
других дел, которые создавали и укрепляли боевую репутацию "Красного
Кавказа".
В дни войны ломались привычные представления, менялись взгляды,
пересматривались, казалось бы, незыблемые правила. Например, считалось, что
крейсер может принять на борт не более 500 человек. "Красный Кавказ"
принимал по тысяче-две, а однажды перебросил в нужный район 4700 человек!
При этом он не терял своей боевой мощи, оставаясь прежде всего
артиллерийским кораблем.
Керченско-Феодосийская десантная операция... "Красному Кавказу"
отводилась в ней исключительная роль. Знаменитому кораблю суждено было
занять особое место в истории советского Военно-Морского Флота - с него
началась наша морская гвардия.

Зимой над Новороссийском дуют яростные ветры. Срываясь с перевалов,
они, словно лед в половодье, взламывают воду бухты, гонят волну на причалы,
обдавая серый ноздреватый бетон жгуче-холодной водяной пылью. Неуютно
чувствуют себя в это время люди, неуютно кораблям у пирсов - взлохмаченные
валы, точно молоты, бьют в железо бортов, наваливают корабли на молы,
превращая в труху прочнейшие, оплетенные тросовой каболкой кранцы.
Ветрен был и тот декабрьский день 1941 года, когда командира крейсера
"Красный Кавказ", капитана 2-го ранга Алексея Матвеевича Гущина, вызвал
начальник штаба флота контр-адмирал Елисеев.
Вызов не был для Гущина неожиданностью. Опытный моряк, пришедший на
крейсер из академии, он по многим, казалось бы, несущественным признакам
чувствовал, что в жизни флота назревают какие-то важные события. Вспомнились
недавние дни, проведенные в Севастополе, - гром канонады, тучи белой пыли,
поднятые взрывами. Как всегда, крейсер под погрузкой, которая должна была
закончиться к шестнадцати ноль-ноль. А с темнотой корабль выйдет в море. Но
получилось иначе. На крейсер неожиданно прибыл командующий флотом