"Евгений Воробьев. Охота к перемене мест" - читать интересную книгу автора

Садырин вышел после сеанса нагловато-раздраженный. Варежка тяготилась
его ухаживанием и не скрывала этого.
- Получи за билет, - она остановилась в полутемном вестибюле в сунула
Садырину в карман сорок копеек. - И в другой раз не давай волю рукам. Ты,
Садырин, знаешь на кого похож?
- Ну?
- На пылесос.
- Сама придумала или тебе Шестаков помог?
- Сама... Проходишь по жизни, как пылесос, подбирая все, что плохо
лежит. Сказала тебе черным по белому - иди своей дорогой. И не вздумай меня
провожать. Ну-ка, шагом брысь!!!
Садырин нехотя отошел, а Варежка задержалась на ступеньках подъезда.
Она не сразу отсердилась, серые глаза потемнели, румянец держался на смуглых
скулах.
Варежка посматривала на скрипучую дверь, которую изнутри безостановочно
толкали и дергали, не давая закрыться, - ну и народу!
Толпа схлынула, теперь дверь то открывали, то она с грохотом
захлопывалась.
Чернега нерешительно потоптался на крыльце - подойти или не подойти к
Варежке?
Накануне Чернега сходил в парикмахерскую и сделал перманент. Волосы
завитые, смоляные, как у цыгана, почти до плеч. Он зачесывает волосы назад,
они добавляют ему сантиметра два роста.
Когда Чернега вчера появился в общежитии, Маркаров хмыкнул: "У тебя
прическа, как у Володи Ленского на дуэли. Куда, куда вы удалились..."
Варежка в сторону Чернеги даже не посмотрела. Он потоптался у подъезда
еще с минуту и, благоухая дешевым одеколоном, ушел, не найдя себе компании.
Наконец появился Шестаков, Варежка подумала, глядя на него: "Вот ведь и
в такой мелочи виден человек. Садырин вышел, едва не пришиб кого-то сзади, а
Шестаков осторожно придержал тугую дверь, чтобы не ударить,женщину".
Она подошла к Шестакову, властно взяла его под руку, а попросила робко:
- Проводи меня, пожалуйста.
- С удовольствием. А куда?
- К девчонкам иду на примерку. Они свое общежитие девичьим острогом
называют. - Она рассмеялась, смело открывая рот: так смеются девушки,
которые помнят, что у них красивые зубы. - Сама бы пошла в монастырь, да
много холостых! Вот ты, например... - Ох, Шестаков... - продолжала Варежка в
том же тоне. - Был бы ты постарше, или, иначе сказать, была бы я помоложе -
влюбилась бы...
Они шли по дощатому тротуару. На углу стояла продавщица мороженого и
выкрикивала:
- Есть московское мороженое! Пломбир "Ту сто четыре"! Сливочный,
реактивный!
- Елки с дымом! Эскимо самолетом стали присылать, - обрадовалась
Варежка. - Ну и ну! Даже палочки московские... - Она достала деньги. - Я,
между прочим, млекопитающее. А тебе взять?
- Спасибо, от него пить захочется.
Они миновали площадь Елкипалки и остановились у Доски почета. Шестаков
поглядел на фотографию с подписью: "Крановщица Варвара Петровна Белых".
- А соседа моего узнал?