"Евгений Воробьев. Высота" - читать интересную книгу автора

- Все-таки интересно, куда твоя получка девалась?
"В самом деле - куда?" - попытался вспомнить Хаеико. Последняя выпивка,
конечно, влетела в копеечку. Какие-то типы сели за его столик, а он
навязался к ним с угощением. "Я плачу!" Потом спрыснули новую дружбу. А кто
они такие, эти друзья? Как их зовут хотя бы? Наутро Хаенко подсчитал деньги,
выяснилось, что он затронул и те, которые отложил для матери. Он нащупал в
кармане измятый бланк почтового перевода; этот заполненный бланк валялся у
него в кармане уже недели две.
- Да что ты о моей получке печешься? Не знаешь, что ли? Пришлось матери
отправить. Факт! Сразу за два месяца.
Вадим недоверчиво покачал головой.
- Провалиться мне через три земли, если вру! - поклялся Хаенко, не
пряча глаз; светло-голубые, они словно выгорели на солнце заодно с белесыми
ресницами. - Ну, выручи!..
- Надо аккуратнее тратить, - сказал Вадим, со вздохом доставая
деньги. - Ты что-то в рюмку стал часто заглядывать. Каждый день в
"бенилюксе"...
Так строители называли пустырь у трамвайной остановки, на котором
стояли рядком, один беднее другого, три дощатых сарайчика. Назывались все
три по-разному: "Буфет", "Ларек пиво-воды" и самый жалкий - "Павильон".
- Тоже указчик нашелся! - Хаенко уже спрятал деньги в карман. -
Подумаешь, дал полсотни, так, теперь нравоучения твои слушать? Это уж ты
извини-подвинься... Мне, братец, некогда...
Хаенко повернулся к Вадиму спиной и, насвистывая, болтая руками,
зашагал в сторону от столовой. По соседству со щитом "Каменогорского
рабочего" и киоском "Союзпечати" стояла будочка, в которой продавались
билеты в театр, цирк, кино. Стекла в будочке были завешены пожелтевшими
афишами.
- Ну-ка там, в театр на следующее воскресенье. Поищи, мамаша, два
билетика подороже. Какая постановка?
- "На дне", - послышалось из окошка.
- "На дне"? Из жизни водолазов? Ну что же, давай. Мне в первых рядах
билеты требуются. В самом партере.
- Что вы, молодой человек! В партере все хорошие места проданы. Только
двадцать второй ряд.
- Не подойдет. Поищи-ка там, мамаша, посерьезней.
- Амфитеатр возьмите тогда. Пятый ряд. По девяти рублей. Или балкон,
второй ряд.
- Балкон? - Хаенко презрительно сплюнул на пожелтевшую афишу. - Нашла
кому предлагать балкон. Тоже додумалась на солнцепеке. Балкон! Срамиться
перед ребятами? Прямо потеха! Что же я - и в театре на верхотуру полезу?
Сама на тот балкон карабкайся!..
Хаенко сплюнул еще раз, отошел от кассы и не спеша повернул к столовой.
У буфетной стойки, как всегда в начале обеденного перерыва, выстроилась
длинная очередь.
Не дойдя нескольких шагов до конца очереди, Пасечник крикнул:
- Кто последний? Я за Катей!
Катя поспешно спрятала руку, которой теребила концы косынки. На руке
было синим вытатуировано ее имя.
Дело тут было не в татуировке, просто Катя теряла обычную